Всё бы ничего, ходили эти полоумные, но ведь они ходили через его земли, отбирая провиант у его людей. Да возмутиться нельзя было. Тёмные они, так должны всем, в том числе за право жить в этом мире.

В дверь тихонько поскреблись. Внутрь проскользнула Рейн с подносом в руках.

– Всё так плохо? – она бесшумно накрывала на стол.

– Я бы не сказал, но чудесного мало, – Мер притянул проходившую мимо девушку, сажая на колени.

– Совсем ничего нельзя сделать?

– Я пока не увидел решения этой проблемы. Но я думаю, – он задумчиво перебирал ее волосы, пропуская сквозь пальцы.

– У меня тут мелькнула одна идея, – Рейн развернулась так, чтобы видеть его лицо. – А почему бы не отправиться к Башне, нас с тобой. Подожди. Искатель приключений со своей подругой едут за артефактом. Его, скорее всего, и нет, но, а если, да? Загадаешь желание, чтобы они отстали от твоих земель.

– Может это и есть решение, – он по-новому посмотрел на девушку. – А может и нет. Но стоит проверить. Отдай распоряжения приготовить нам коней и всё, что надо.

– Сейчас всё сделаю, – она легко поднялась с его колен и направилась к выходу.

Маарский лес только на опушке был безопасный и, если можно так сказать, приветливый к живым существам. Но чем дальше въезжали в него, тем больше он показывал свой истинный облик.

В мире все вещи не таковы, какими покажутся. Маарский лес ужаса, иллюзии, магии столь жестокой, какой может стать только магия, порождаемая потерявшимся в пустоте разумом, пережившим чёрный день.

Кот идёт по нему с осторожной уверенностью существа, уже много лет говорящего с чудовищами. Между стволами призрачных деревьев клубится зеленоватый туман, сквозь марево которого проступают жуткие образы. Он старается на них не смотреть, но взгляд поневоле цепляется за отдельные сцены. Вот голубая роза отращивает дополнительные шипы, превращается в хищный венчик изумрудной мухоловки, из которого вылезает сизая птичья лапа с чешуёй и когтями, слепо шарит по вьющейся между деревьев тропинки в поисках желанной добычи.

Картинка меняется. Теперь ближайшее к Коту дерево крепко сжимает в объятиях полностью обнажённое тело девушки, и тонкие ветки алчно проникают в её уши, нос, рот… в тишине леса кошмаров отчётливо слышен хруст ломаемых костей. От этого звука Кот слегка вздрагивает и замедляет шаг. Умирающая в сгустках чудовищного тумана несчастная корчится в судорогах, но её агония совершенно беззвучна. Через пару мгновений конвульсии затихают, а веточки дерева выбираются прочь из черепа. Он морщится и идёт дальше.

Не все опасности этого леса воображаемы: теперь тропа пересекает болото, где под ногами вместо воды кровь, её вид и запах ощущаются очень реальными. Кажется, здесь недавно кого-то убили, и Кот опять замедляет шаг. Ближайшая к нему кочка вдруг поднимается над водой, открывая широкую пасть, полную острых зубов, расположенных в три ряда. Но, секунду помедлив, рот твари захлопывается и вновь погружается в разлитую кровь, отчего по поверхности жижи идут розовые пузыри.

Кот улыбается, лишь слегка приподняв уголки рта: этот лес временами до жути реален, и в эти моменты погибнуть в нём можно по-настоящему. Но он умеет быть наваждением внутри наваждения, и до поры лес не видит в нём жертву.

Над этим зелёным кошмаром поднимается ввысь столь же безумное небо, на котором покрытое плесенью, как прошлогодний сыр, солнце уступает место багрово-алой луне.

Улыбка его немедленно исчезает, волосы становятся дыбом, когда белый кролик, пробегающий мимо по мягкому мху, в какой-то момент словно взрывается изнутри. Его брюхо с чавканьем лопается, и из него, словно из кокона, выбирается хищное насекомое. Свежевылупившийся мухопаук тут же вонзает хищные жвала в ещё содрогающуюся в муках плоть под окровавленным белым мехом, но криков доедаемой заживо жертвы снова неслышно, похоже, они здесь не в чести. Смерть, страданье без звука и трансформация. Раз за разом, и каждый раз неудачно, рождая монстра за монстром, чудовище за чудовищем.