Гленвиар качнул головой и дал знак к началу совещания. Вскочил советник по медицине и стал отчитываться о текущих делах и проблемах больниц и пунктов оказания срочной неотложной помощи. Гленвиар слушал и сам не заметил, как его мысли вновь свернули к Лере, «семейному психологу», как она себя именует. «Психолог» – необычное название, в его мире такой профессии нет. Он сперва думал, что странные стекла на ее лице – специальный магический прибор, возможно – позволяющий читать мысли собеседника, но Эриас объяснил, что эти стекла в металлической оправе в мире Леры носят люди с плохим зрением, чтобы лучше видеть. В любой стране его мира болезни глаз быстро излечивались в больницах и таких стекол никто не носил. Правда, в настоящее время оказание подобных услуг было приостановлено: из-за режима усиленной экономии магии в больницах работало лишь то оборудование, что помогало спасти людей от смерти или серьезных увечий, а болезни глаз к таковым не относились, их можно было отложить на потом. Если в его страну вернется магия, то у Леры пропадет надобность в этих стеклах – ее вылечит любой врач. Впрочем, если он обретет крылья, то сам мигом ее излечит – он задолжает ей куда больше, чем здоровье ее сына и глаз...

«Интересно, как она выглядит без этих стекол и с распущенными волосами?» – мелькнула в голове Гленвиара совсем уж пустая мысль. Он встряхнулся и вернул внимание к докладу. Положение страны было слишком удручающим, чтобы ее правитель мог отвлекаться на глупости вроде женских глаз и волос. Это добра у него и в гареме хватает!

Радостным было только выступление советника внешних сообщений, который доложил, что от Оранжевых поступила новая большая партия магии в компактных переносных накопителях. Советники сельского хозяйства и промышленности с пеной у рта принялись доказывать, что именно их отраслям магия необходимей всего, и Гленвиару пришлось делить и распределять драгоценный запас так, чтобы никто не ушел обиженным и обделённым.

В конце совещания Гленвиар попросил задержаться главного и военного советников. Как только за остальными закрылась дверь, Селиан шумно выдохнул, прошел к бару с напитками и плеснул себе порцию бренди.

– Ненавижу политику, – проворчал он, закидывая в рот кусочек горького шоколада и грея в ладонях широкий бокал, прежде чем сделать глоток. – Как меня угораздило согласиться стать советником, не понимаю! Вы меня тогда заколдовали, повелитель, не иначе. Грызутся, как крысы в банке, каждый на себя короткое одеяло тянет, будто можно выжить в одиночку! У меня каждый солдат знает, что без плеча товарищей он быстро станет мертвецом, а эти...

Селиан махнул рукой и глотнул бренди.

– Не переусердствуй со спиртным, а то сегодня у меня не будет достойного спарринг-партнера в оружейном зале, – предостерег Гленвиар, – а мне необходимо сбросить пар. Эриас, ты вернешь мне мой меч или еще год его дожидаться?

– Верну хоть сейчас, – откликнулся главный советник. – Вечером буду ждать вашего мнения о внесенных в него усовершенствованиях.

– Само собой. А теперь к теме нашего собрания: Селиан, что в других точках прорывов?

Военный советник подошел к карте и начал рапортовать:

– Здесь и здесь моим ребятам удалось найти такие же матово-черные квадраты отполированного камня. В других местах пока ничего не обнаружили, но поиски сильно затрудняются тем, что в горах много снега, а магические поисковики ничего не показывают: местные колдуны, привлеченные к поискам, ничем помочь не могут. Они так же ничего не чувствуют, как Эриас в месте последнего прорыва. Если б тогда вы не ощутили магию камня, то мы и вчера ничего не обнаружили бы. Сейчас хоть ясно, что искать, но координаты мест довольно приблизительные, а найти в скалах один-единственный камень, который ничем себя не проявляет, – задача не тривиальная.