– Хорошо, примем за рабочую гипотезу, что подобные камни в конце концов найдутся везде. В этих двух местах замечены следы прежних посетителей?

– Нет. Но вот этот прорыв был совершен первым, три года тому назад, так что следы давно замело, если они и были. Тут тоже ничего не нашли – это нарушение границы полуторагодовалой давности. Сейчас мой штаб рассчитывает максимально точные координаты всех магических камней, имея на руках три конкретные точки местоположения трех камней плюс координаты центра окружности: лаборатории в северной башне. Если эти камни установлены на абсолютно точном расстоянии по дуге друг от друга, то это сильно ускорит их поиски. Уже сутки корю себя, что не заметил тенденции в расположении этих точек: если б я спохватился раньше, мы могли бы устроить засаду в одном из этих мест!

– Ты же исследовал каждый случай в отдельности, в разное время, прорывались вторженцы то с юга, то с севера, а не по порядку, так что картина прояснилась лишь в финале, это логично, – возразил Гленвиар. Спросил глухо: – Место гибели отца исследовали?

– Да, но пока ничего.

– Я вот думаю: если все камни ведут себя одинаково, то почему последний из них застал вторженца врасплох? – принялся размышлять вслух Эриас. – Или он сознательно пытался его активировать и при этом чуть не лишился всего резерва, судя по количеству расплавленного им снега и величине повисших на уступе сосулек?

– Эта точка на окружности находится на противоположной дуге от места гибели моего отца, – задумчиво сказал Гленвиар. – Эти камни явно образуют магическую цепь неясного назначения, а сложные по структуре сети часто имеют две точки залива магии, максимально удаленные друг от друга.

– Согласен, – кивнул Эриас. – Похоже, нарушитель наших границ думал, что точка залива одна – там, где погиб прошлый правитель нашей страны, и не ожидал, что с другой стороны его ждет такой сюрприз.

– Мы же предполагаем, что нарушителем был дракон, а он знает о магии и магических цепях не меньше нашего, – напомнил Селиан. – Он обязан был предполагать, что в двух самых отдаленных точках на противоположной дуге: здесь и здесь, его может ждать подвох.

– Если только у него не было карты расположения камней, на которой отмечена лишь одна точка залива, – задумчиво ответил Эриас. – Такая карта объясняла бы, как он умудряется переноситься точно к камням, не рыская, как мы, по скалам: ведь все прорывы длились не более нескольких минут.

Военный советник кивнул, соглашаясь с идеей насчет карты, а Гленвиар сказал недовольно:

– Мне предположение кажется довольно шатким, ты приписываешь этой гипотетической карте два прямо противоположных свойства: тщательную проработку в координатах, но при этом грубое упущение с неотмеченной точкой залива магии. Мы что-то не учитываем в своих рассуждениях. Например, мне совершенно непонятно, для чего, имея на руках карту, нарушитель границы совершает облет всех камней: он хочет полюбоваться на них? Для проверки верности карты достаточно двух-трех точек, а он осмотрел все девять. Зачем?

Гленвиар продолжил размышлять, мрачнее все сильнее:

– Мне одному приходит в голову, что смерть моего отца связана с этим чертовым камнем? Если другой дракон знал, что в тех горах находится место залива магии в цепь, которое высасывает внутренний резерв из приблизившегося дракона, то он мог заманить туда отца, а когда тот полностью лишился магии – просто столкнуть его в пропасть. Тогда ясно, почему отец не смог обернуться и взлететь – он был полностью лишен личного магического резерва!