– Так легче?

На идеально красивом лице отразилось замешательство, искры в глазах и волосах погасли.

– Я никого из подданных не заставляю сидеть у моих ног, – проворчал Гленвиар, – а уж тем более женщин, да еще гостей моего мира.

– Да, вы только иногда приказываете им целовать ваши ноги, – провокационно напомнила Лера.

Дракон было заискрил, но глянул вниз в ее исполненное любопытства и ожидания лицо – и расхохотался:

– Вы меня с ума сведете, Лера! Впервые в жизни ощущаю себя в роли подопытной лабораторной крысы! Кстати, вы правы – когда я смотрю на вас сверху вниз, мне легче удерживать контроль. Хотел бы объясниться по поводу нашей первой встречи и «пинания лежачего», как вы выразились вчера. Поверьте, такое бывает крайне редко, только когда внутренний зверь интуитивно ощущает сильного соперника. С женщиной такое впервые.

Впервые? Точно? У Леры на кончике языка вертелся вопрос об обитательницах гарема и его отношениях с ними: уж слишком сильно было подозрение, что они регулярно подвергаются воздействию драконьих безусловных рефлексов. Увы, эту тему затрагивать было слишком рано, сегодня необходимо пройтись по ее списку вопросов.

– Что ж, будем считать, что это было извинение за первую встречу. Гленвиар, мы должны вернуться к начальному вопросу: какие внешние факторы активируют рефлекс стремления подчинить и заявить свою власть над человеком?

– Дракон спокоен, если уверен в том, что никто из окружающих не способен оспорить его власть. Вернее, так: даже в мыслях не держит ее оспорить, поскольку полностью подчинён ему. Добровольно подчинён или нет значения не имеет. Любые действия человека, вызывающие мое неодобрение, гнев, злость и прочие негативные эмоции воспринимаются как выход из повиновения и пробуждают внутреннего зверя, который бесцеремонно вмешивается, утверждая свое безусловное главенство. Я не всегда даже успеваю осознать его пробуждение, чувствую только бесконечную ярость и стремление подавить, растоптать, выжечь каленым железом всю независимость и заменить ее рабской покорностью мне.

– То есть, вы ощущаете чувства вашего дракона, но не можете ему противостоять?

– Я никогда по-настоящему не разделяю себя-человека и себя-дракона. Это ответ на ваш вопрос?

– Да, пожалуй. А как формируются отношения между драконами в рамках одной семьи? Ваши рефлексы пробуждаются только в общении с людьми?

– Наоборот: отношения драконов между собой завязаны на рефлексы еще сильнее, чем их отношения с людьми. И именно это облегчает им совместную жизнь. – Гленвиар сделал паузу, посмотрел на строчащую в блокноте Леру, дождался ее заинтересованного ждущего взгляда и продолжил: – У вас в мире есть звери, живущие стаями? Волки и собаки есть? О, хорошо, вам будет проще понять. В любой стае всегда есть вожак, альфа, которому беспрекословно подчиняются все остальные члены стаи. У драконов также. Альфе нужно лишь один раз утвердить свое господство и впредь все будут склонять перед ним головы и покорно подставлять беззащитные шеи под его клыки. Как только вожак стаи вступил в свои права, ему больше нет нужды постоянно удерживать власть – никто в принципе не будет ему перечить, это запрещено глубинными инстинктами его подчиненных. Если вожак собачьей стаи выходит на прогулку – все псы уступают ему дорогу, поскольку так им велит инстинкт, пожизненный инстинкт повиновения альфе*. Пожизненный, Лера! А вот люди постоянно стремятся выйти из-под гнёта чужой воли, пробуждая в драконе все смертоносные инстинкты!

Голос дракона зазвенел от праведного негодования и Лера заметила тихо: