- Э! Э-э-э! Мерцалов! Ты куда? Братишка! - пощечина отозвалась болью в разбитой губе.

- Не бейте его! Ему и так больно! - ты ж моя девочка! Защищает она меня!

Открываю глаза, расплываясь в улыбке.

- Отъехал чего-то, - поясняю Радулову. И добавляю исключительно для нее. - Всё нормально уже, Ань... Правда! Бывало и хуже.

На затылок ложится холодное полотенце.

- Ему в больницу надо! - подхватывается она и смотрит на Радулова, как на последнюю надежду и опору.

- Нет! - сопротивляюсь я.

- Надо!

- Бред! Ничего со мной такого не случилось! Сейчас часок отлежусь и буду, как новенький! Давай, поведай нам лучше, что тебе там твой кандидат пел, пока я в отключке лежал! И по-честному!

- Да, Анна Сергеевна, расскажите, чего конкретно он хотел, - спокойно говорит Антон, а я ловлю его взгляд. Он задумчиво переводит его с меня на нее, прищуривается и, мне кажется, улыбается одними глазами. Чего это он? Не верит, что дело - дрянь и думает, что я просто выхватил от соперника?

- Он сказал, что завтра вечером придет за документами, которые, вероятнее всего, находятся на флешке, но и на бумажном носителе могут быть тоже. Что еще? Документы имеют отношение к Ждановскому. И еще... Что-то про своего отца упоминал.

- Угрожал? - додумываюсь спросить я.

- Да. Сказал, что ты сядешь, если не найдешь документы.

- Это понятно. Меня этим всегда поймать теперь можно будет. Тебе угрожал? - вижу по взгляду, который она отводит, что и ей лично досталось. Не физически, нет - вряд ли тронул, во всяком случае, никаких следов на ней нет, но морально... Что-то такое он ей сказал, что задело за живое, обидело ее. Поэтому и не смотрит мне в глаза.

Немую сцену в комнате разрывает звонок в дверь.