Генерал говорил с болью и гневом, горячился, и из-за этого его речь сбивалась, и слова звучали с сильным и забавным акцентом для слуха русского человека.

– А не наоборот ли было дело? – спросил какой-то весельчак.

– Нет! Я получаю информацию из первых рук, прямо из Армении! – решительно воскликнул генерал.

– А если бы сейчас на вашем месте был генерал-азербайджанец, он бы совсем другое говорил. Наверняка!

– Сынок, поверь мне, я правду говорю! Чистую правду!

Слушатели посмеивались, перемигивались, они были настроены развлечься и подшучивать над генералом. Ослонян злился и от этого все хуже говорил по-русски.

– Нельзя быть такими черствыми и бездушными, когда кровь льется рекой! Когда наши земляки страдают и гибнут…

– Не наши, а ваши, – поправил здесь же генерала кто-то из зала.

И снова прозвучала шутка о происхождении фамилии генерала, и явно с подачи мстительного и злопамятного Раскильдиева, сидевшего со своим взводом:

– Товарищ генерал, а вот у вас армянская фамилия, для русского уха забавная, она от слона происходит или от осла…

– У русских тоже много разных фамилий… – начал было генерал.

Тут в разговор вмешался комбат и резко оборвал партизана:

– Товарищ солдат, как ваша фамилия?

– Попов, а что?

На лице комбата нарисовалась восторженная улыбка.

– Надо же, как удачно… А фамилия корни ведет от попы или от попа?

– От попа…

– А я думаю, именно от попы!

Генерал не стал больше продолжать разговор и решил завершить беседу:

– Гибнут советские люди! Мы же все советские люди!

Видя, что начальник сейчас может наговорить лишнего, полковник из его свиты подбежал и что-то прошептал на ухо генералу.

– Ладно! Продолжим в другой раз! Идите заниматься делами!

Солдаты нехотя расходились и искренне огорчились окончанию представления.

И тут Громобоев заметил, с какой нескрываемой лютой ненавистью на генерала смотрят Мамедов и Гасанов.

– Ну что, волчата, так злобно зыркаете? – накинулся на них Эдуард. – Этот генерал правду говорит ведь! Только и можете с безоружными женщинами и детьми расправляться. А в настоящем деле вы трусы и после первых выстрелов драпанете. Вот вы мне все о независимом Азербайджане говорите, о своей азербайджанской армии. Да вы ведь не солдаты и все вы не бойцы! Дисциплины в вашем войске не будет, долбанут вас хорошенько, и побежите без оглядки до самого Баку! Только и умеете, что урюк выращивать…

– Это мы еще посмотрим, кто кого… – с угрозой в голосе пообещал Гасанов. – Всех порежу!

А хитрец и провокатор Мамедов шикнул на товарища и с ухмылкой ответил:

– Мы мирные люди, и нам нечего делить. Это все вы, русские, нас провоцируете и стравливаете! Я не собираюсь воевать, я торговать буду, виноград буду вам, русским, возить. А вы его будете покупать, дорого покупать… Я буду хозяином тут у вас, в России! Богатым хозяином! А дурачки пусть с автоматами по горам бегают…

О внеплановой политинформации генерала Ослоняна кто-то доложил руководству, и разразился скандал. Эдик случайно оказался свидетелем, как заместитель командующего генерал Кузьмичев распекал того на самых повышенных тонах:

– Я вам запрещаю общаться с солдатами и разжигать национальную рознь! Слышите, товарищ генерал? Запрещаю, строго-настрого!

– Да я просто хотел пояснить… – попытался возразить Ослонян.

– Объяснять будете в Ереване или в Степанакерте, когда вас туда переведут! А здесь – не надо!

Вскоре маленького генерала командование действительно по-тихому перевело на Кавказ, служить на родине. Офицеры полка искренне о нем сожалели, особенно Раскильдиев – очень уж забавное у них вышло с этим начальником общение…