– И вместе с тем Испания! – прибавляет другой.

– В этом стихе чувствуются минареты!

– Это подлинная Гренада!

– Это подлинный Восток!

Даю… честное слово, при мне об Африке и Испании было сказано: „Это подлинный Восток“…

„Чудесно“ и „грандиозно“ – это наименьшее, чем вы обязаны элегии из пятнадцати стихов… Если же речь идет о драме: „Это история в действии! Это открывается будущее! Это мир! Это Вселенная! Это Бог!“[89]»

Между тем герцогиня д’Абрантес нашла себе временное пристанище в Аббей-о-Буа, мирной и спокойной обители, монахини которой поселяли в особом корпусе, отделенном от монастыря, знатных дам, искавших уединения. Здесь царила жившая в скромной квартирке госпожа Рекамье[90], разоренная, но все еще славившаяся своею красотой, верностью, ставшая всеевропейской знаменитостью.

Быть принятым божественной Жюльеттой в ее жилище на четвертом этаже значило удостоиться величайшей милости. Казалось, волшебные чары феи облегчают подъем по крутой лестнице. Здесь собирались люди самые разные. Шатобриан встречал тут Бенжамена Констана и Ламартина. Герцогиня из Сен-Жерменского предместья учтиво беседовала с герцогиней наполеоновской империи. Госпожа д’Абрантес ввела сюда Бальзака.

«Внимательно присмотритесь к этому молодому человеку с пылающим взглядом и черными как смоль волосами; обратите внимание на его нос, а главное – на рот, когда какая-нибудь лукавая мысль приподнимает уголки этого рта. Что видите вы в этом взоре – разит ли он презрением, насмешкой, или же в нем светится доброта, когда он обращен на друзей? Этот молодой человек – господин Бальзак. Ему только тридцать лет, а из-под его пера вышло уже немало произведений».

Этьен Делеклюз[91], который находился в Аббей-о-Буа в тот день, когда там был «принят» Бальзак, всю жизнь не мог забыть ту наивную, почти ребяческую радость, какую выказал неофит. «Этому человеку пришлось собрать остатки своего рассудка, чтобы не броситься в объятия всем присутствовавшим». Такое преувеличенное выражение радости могло бы показаться смешным, но искренность чувства тронула Делеклюза, он уселся рядом с Бальзаком и нашел, что тот весьма остроумен. Страстное желание попасть к госпоже Рекамье и долгое ожидание этого дня оправдывали непомерную радость Оноре.

Примерно в то же время Бальзак познакомился с Фортюнэ Гамелен: эта щеголиха времен Директории могла порассказать ему о своих бесчисленных романтических приключениях. Софи Гэ, в салоне которой блистали молодые романтики, также принимала Бальзака; он обязан ей множеством забавных историй и тонких наблюдений. Ведь в свое время она не смутилась при встрече с самим императором: