- Разве я когда-то прославил себя негостеприимным хозяином? – шутливо поинтересовался Гуннар.

Король засмеялся. У него оказался на редкость приятный смех, тягучий, как сладкий мед, а голубые глаза светились весельем и умом. Он явно был рад встрече и не скрывал этого.

«Если они пробудут у нас с неделю, - продолжала размышлять я, - то мы просто разоримся!»

Но вслух я ничего не сказала и только все время улыбалась, как бы, между прочим, разглядывая стоявших за спиной Коннора вождей.

Многие из них были едва ли моложе отца, но среди почтенных мужей оказалось и несколько молодых мужчин. Один из них как-то сразу привлек мое внимание. Я покосилась в его сторону и довольно долго и, вероятно, бесцеремонно, разглядывала его, потому что чужак, словно почувствовав мой взгляд внезапно повернул голову, и наши глаза встретились. Он смотрел спокойно, без тени удивления или эмоций в темном взоре, словно ожидал моего интереса. У мужчины были черные, как ночь волосы, длинными прядями, спадавшими на широкие плечи, довольно крупный нос с горбинкой. Но больше всего меня поразили его глаза – карие с крапинками золота.

«Красивый», - первое, что пришло мне в голову, когда я отпустила взгляд. Даже слишком. Вот только совсем не внешность воина привлекла мое внимание. Странное ощущение того, что я уже когда-то прежде встречала его, пронзило мое сознание, как и странная, вспыхнувшая к нему острая неприязнь. Я сама не могла понять, почему он вызвал во мне волну подобных ощущений, но это было именно так!

- Это мой сын, Олав, - Гуннар тем временем представил брата, а затем и меня, - а это дочка – Кири.

Коннор одобрительно посмотрел сперва на Олава, потом на меня и следом представил своих лучших вождей.

- Ну пойдем, - отец распахнул дверь перед королем и пропустил его первым в дом, шагнув следом по праву хозяина этих земель. За ними последовали мы с братом и приближенные Коннара. В большом зале всех уже ждал накрытый стол, а рабы спешили расставлять блюда. В воздухе пахло жареным мясом и пряностями, а также свежеиспечённым хлебом и пивом, которое в обилии дожидалось гостей в многочисленных бочках, расставленных по углам зала.

Я проследила взглядом, как король и его вожди сбросили оружие на длинный стол у входа, и расселись по лавкам. Во главе стола, где обычно всегда сидел Гуннар, теперь восседал сам король. А мой отец и какой-то седоусый вождь, заняли места по обе его руки.

Я пробежала беглым взглядом, всего ли хватает на столе. Распекла одну из девушек рабынь за нерасторопность, с которой она, как мне показалось, поспешила с кувшином пива к королю. После еще некоторое время прошлась по залу и с удовлетворением отметив, что все идет, как полагается, вышла во двор, чтобы удостовериться в том, что и остальных наших гостей, дружинников короля, устроили, как положено: и накормили, и поднесли им выпивку.

Что и говорить. Люди Коннора были повсюду. Часть осталась на берегу у кораблей. И это было хорошо, потому как вместить всех было просто невозможно. Но я распорядилась, чтобы заранее приготовленную еду рабы отнесли вниз.

Еще часть войска короля распределилась по нашему поселению. И мне тоже следовало проверить, как встречают дорогих гостей.

Я очень надеялась, что Коннор Кровавый не позволит своим людям бесчинствовать в поселении друга, но прекрасно понимала - если войско задержится надолго, стычек не избежать. Так что оставалось лишь положиться на судьбу и на богов.

Когда я убедилась, что все идет своим чередом, то со спокойным сердцем вернулась в зал, где гости уже вовсю пировали за столами. Забрав из рук рабыни кувшин с пивом, я направилась к королю. Подливая ему в опустевшую чашу напиток, покосилась на сидевшего рядом отца. Гуннар взглянул на меня с одобрением во взоре и отвернулся, чтобы продолжить прерванный разговор с Коннором, когда последний внезапно повернул ко мне голову, рассматривая с каким-то неприятным интересом.