…Как и старший брат юноши, оставив его единственным сыном в семье. А, между прочим, у них на выданье ещё четыре сестры…

Вот и понял юноша, что состояния странствующему писарю не сыскать. Напротив, денег хватало ровно на повозку, еду или ночлег, никогда не вместе. Хотя бывало, что его кормили вкусной домашней едой и давали возможность выспаться в тепле, подальше от диких зверей и злобных призраков, неприкаянными бродящих в ночи.

Последних он, необученный священному делу, боялся больше всего. Однако, вопреки предостережениям местных и путников, за длительное путешествие нечисть он почти не встречал. А если и видел, то каждый раз был спасён.

Быть может потому, что обязательно заходил помолиться о везении в храмы и обходил злополучные места стороной? И, если ему говорили уходить – уходил.

И, конечно же, благодаря оберегам, на зерно и отрез ткани выменянным родителями у монахов, вынужденных по указу императора покинуть монастыри и заняться мирскими заботами.

Тот отрез мать хранила со своего приданного, дабы позже передать старшей дочери, однако, против встреченного в лесу демона обереги не помогли. Возможно потому, что были созданы не мастером…

Так как же юноша оказался в са́мой столице?

Полгода скитаясь от деревни к деревне и из уезда в уезд, с желанием накопить хотя бы столь малую сумму, чтобы по возвращении не потерять лица перед родными и соседями, он совсем отчаялся, да так, что в один день вовсе решил пропасть без вести…

Тогда ему и повстречался старый товарищ, возвращавшийся домой.

Тот сообщил, что будто бы слышал от знакомого, а тот от своего знакомого, а этот от торговца, который, в свою очередь, вёл беседу с куртизанкой, прислуживавшей стражнику чиновника… И этот стражник поведал, что в Интяне сейчас смерть как нужны строители, ремесленники и писари. Ведь столица молода, а потому Сын Неба задумал возвести вокруг города крепостную стену, а для себя немалые размерами дворец и мавзолей, непременно искусно и богато обустроенные и украшенные. А также переписать свод новых правил. Оттого грамотные люди трудятся днями и ночами, и рук, конечно же, как и светлых голов, очень не хватает.

Воодушевившись его речью, юноша понял куда следует держать путь. Сколько лет он прислуживал при монастыре, а потом и у богатого дома, чтобы хоть немного научиться грамоте.

Конечно, поэмы писать он не умел, да и читал с великим трудом. Но о чём могли сообщит друг другу в письме простые люди?! А потому, и того малого количества иероглифов, что он знал, было достаточно.

Что же до богачей, те могли писать сами. Но и такие, дорогие по содержанию письма, простому работяге не доверяли.

Поэтому, преисполненный великих надежд о непременном успехе, передав через товарища послание семье, юноша направился к морю, в самую восточную провинцию.

— Достопочтенный, — обратился юноша к стражнику, охранявшему приклеенный к стене указ, — я писарь, куда пойти?

— Если хочешь попытать себя в экзамене, ступай к дому Фэн. — сообщил грозного вида солдат.

— Спасибо, — искренне благодаря, и продолжая трястись от волнения, юноша поклонился и пошёл на поиски указанного здания.

Долго бродя, наконец, ближе к вечеру, он всё же нашёл довольно большое поместье с табличкой Фэн, ворота которого были широко распахнуты.

Обрадовавшись, писарь бодро зашагал по ступеням. Но был тут же остановлен приворотными стражниками:

— Ты куда идёшь? — потребовал один из них ответа.

— Простите, господин, я писарь и потому хочу записаться, чтобы иметь возможность участвовать в экзамене. — надеясь на то, что ответ был исчерпывающим, юноша намеревался уже было переступить через порог, но стража его, вдруг, оттолкнула: — Чего ты лезешь в главные двери? Иди в боковые.