Представлять особо не хотелось. Не хотелось даже спрашивать, как этот клятый камень мог пропасть из хранилища. Потеряться, как сказал ведьмак.

– Я собираю вещи, а ты пока готовься снимать проклятье, – распорядилась я, деловито оглядывая ведьминскую избу, что стала мне домом.

– Контракт подпиши, – напомнил дознаватель Мурадов. – А потом уже посмотрим, что можно сделать.

И перо самопишущее из кармана достал, рядом с бумагами положил. Я, всё ещё не веря в происходящее, взяла перо и поставила подпись. Буквы вспыхнули яркими золотыми искрами, скрепляя договор магией. Ведьмак значительно поднял палец вверх и сказал:

– Контракт подтверждён.

Потом живо подмахнул документ сам, взял со стола и сунул в свой пространственный карман.

– У тебя полчаса.

Я пожала плечами. Это у него полчаса: пока проклятье не снимет, и с места не сдвинусь. Но прибраться в избе стоило, а ну как явится кто в моё отсутствие? Я смела со стола всё, что на нём было, пустила уборочную волну, и скатерть с салфетками сами стали сворачиваться, а после складываться в аккуратные стопочки. Постель тоже стоит припрятать, в погреб кинуть заклинание сохранности, чтобы продукты не пропали, домовому, опять же, еды на прокорм оставить.

– Решила налегке пойти? – вклинился в мои мысли голос ведьмака. – Это правильно, к чему старьё с собой тащить. Только учти, времени по магазинам шататься не будет.

По магазинам… Я нервно вздрогнула. Последний раз в магазине я была четыре года назад, и с тех пор ни ногой. Но ведь сейчас он снимет проклятье! Зачем вспоминать тот кошмар, если уже буквально завтра я смогу зайти куда угодно, как нормальный человек, и купить то, что захочу?

– А ты просто так, на голой силе будешь проклятие снимать? – ласково пропела я. – Думаешь переплюнуть ректора Сильванского?

– Да что эти маги понимают, – хмыкнул он, а потом небрежно поинтересовался: – А кто ещё пробовал?

– Профессор Примаков, столичный ковен, Марта Митрофановна лично, – я хмыкнула в точности как он.

– Да ну, сама Марта Митрофановна? – с каким-то сложным выражением протянул он, как будто сильнейшая ведьма империи в чём-то успела ему насолить, и продолжил: – А профессор Примаков… не тот ли курганокопатель, что был у тебя научным руководителем, а вскорости после известных событий перевёлся из столицы во Всеволжский университет?

Андрей Степанович перевёлся во Всеволжск? Из-за меня?! Зачем, он же ни в чём не виноват!

– А почему ты об этом спрашиваешь?

Лучше бы к обряду готовился. Нет же, треплется. И нервы треплет.

Хорошо, что я не знала про Примакова. Извелась бы тут вся.

– А потому что те поднятые – оттуда.

– Ты говори, да не заговаривайся, – сказала я резко. – Андрей Степанович – душа-человек, умница, настоящий учёный. И не смей даже намекать, что он как-то к этому причастен.

Ведьмак выслушал, выставил перед собой ладонь, мол, охолони, ведьма, и деловито спросил:

– Свечи у тебя где?

– Никак отливать собрался, – я упёрла руки в боки. – Может, тебе ещё яиц из погреба притащить для отката?

Язвительный тон не произвёл на него никакого видимого эффекта.

– Для обряда мне нужны свечи, пять штук, серебряная монета, железные гвозди и ковш с водой. За берёзовым прутиком, так и быть, сам схожу.

– Нет, ты серьёзно? А болящих заговором «Простуда, простуда, перейди на Гертруду» не пользуешь? Со мной такая халтура не прокатит, – отрезала я.

– Чем дольше будешь препираться, тем дольше будешь ходить с проклятьем, – пожал плечами ведьмак Любомир. – А может, тебе так удобнее? – вкрадчиво поинтересовался он. – Жалеют все, да? По головке обиженной гладят?