Лизнул кожу. Мелкая всхлипнула, а я, не ожидая такого от себя, чуть прикусил её, из последних сил сражаясь со Зверем, требующим немедленно поставить метку на человеческой самке, ещё не вступившей в пору зрелости. От её сладости глотку сушило, язык чесался, зубы зудели.

Нельзя!

Она не мне обещана...

– Завтра, – противореча здравомыслию, обронил глухо, мощным прыжком сбегая от Славки и от странных чувств, что она во мне пробуждала.

Перед возвращением в лагерь, пришлось заглянуть в ничейные земли: мудрости набраться и совета спросить. Позже в реке заплыв сделать, дабы запах с себя смыть.

Отец и без того замечать стал мои уходы. Ничего не говорил, но его молчание громко звучало. Не сейчас, так потом придётся ответ держать.

Но лучше поздно, когда будет, что поведать более веского и дельного.

В эту ночь я впервые вышел на большую охоту со стаей. А следом на гон брачный, но не человеческую самку загнал... а волколачку.

Иррэ, дочь нашего врачевателя. Она только вошла в пору и уже отказала нескольким самцам, но меня давно пасла. Знал это, видел, чувствовал. Она мне тоже нравилась, но я не был самым важным волколаком и потому сомневался, нужен ли ей.

А в пылу охоты, когда кровь кипела, Зов Луны был нестерпимо манящим... Зверь взял вверх над рассудком. Я подмял самку под себя, прикусил загривок и овладел Иррэ. Брал её всю ночь, пока Луна была в силе, а самка покорно принимала. Так и остались на полянке, где нас мягко окутывал свет Луны. Наутро уходить не хотелось, но я заставил обессиленное, удовлетворённое тело двигаться.

Я велел Славке явиться...

Лизнул благодарно морду Иррэ и посеменил к другой – человеческой и совсем доходяжной самке. Сомнение ещё бултыхались в душе, но зря: девочка на месте оказалась. Ждала, коленочки к подбородку подтянув и с тоской глядя в никуда .

Завидев меня, Славушка сморгнула задумчивость и встретила лучистой улыбкой:

– Думала уж не придёшь.

Лениво ползающая по жилам кровь вновь закипать начала при виде мелкой. Не ведал, как такое возможно, но девчонка творила со мной нечто, чему не было объяснения, и управы на то не находилось. Я разрывался между желанием приблизиться и облизать её, успокоив, и стремлением рвануть обратно к Иррэ и продолжить спаривание.

Дурость какая– то. Но коль взялся обучать ловкости и скорости – сделаю, покуда хватит моего терпения и её сил. Да и нет лучшего учителя для человека, чем волколак... ежели по совести! Кто ещё лучше поможет свыкнуться с его мощью и победить страх перед его клыками?..

Потому и погнал её. Только хрупка была девчонка. Ещё получаса не прошло, уже хрипела и ноги едва волочила. Хотел было стопорнуть, да она сама рухнула наземь, за корень извилистый зацепившись. С размаху, всем телом, и даже руками не попытавшись себя подстраховать.

В нос тотчас ударил запах свежей крови. Рана небольшая, но Славка взвыла, за коленку хватаясь.

Приблизился, недовольно скалясь. Славка тотчас захлюпала носом, глотая молча слёзы.

– Покажи, – строго велел.

Мелкая нехотя руки от коленки убрала, где тотчас рана кровью заполнилась.

Мда, и плоть у неё слаба, и кости... Не получится из неё воительницы, как из наших, ежели не сделаю то, от чего подохнуть может на месте. Ведь до сего дня ни одна человечка не выжила, принимая кровь Зверя.

Это был риск, но не выжить ей без того ни сейчас, ни потом!

Наша кровь – ключ для снятия проклятия. Это поняли давно, но как им пользоваться, так и не смекнули. Ещё Роден опыты проводил над самками человеческими. Опаивал их кровью нашей, да только не выдерживали слабые существа такой мощи: с ума сходили, плоть свою раздирая от боли. Зверь не приживался в них. А слишком маленькие дозы ничем не помогали, личины не меняли.