Притормозил за елью раскидистой, что ветвями пышными до земли стелилась, и в зазоры между игольчатыми сучьями пристально смотрел на девочку, сидящую на том же камне.

Постоял немного и всё же вышел к ней.

Завидев меня, мелкая затаилась. Испуганно воздух втянула, чуть было с камня не соскользнув, но в этот раз удержалась.

Зверь остро чувствовал её опасения и вместе с тем... надежду.

– Жить не хочешь? – рыком повторил вчерашний вопрос.

Девчонка сморгнула:

– А ты научишь, как выжить?

Я остолбенел. Где это видано, чтобы Зверь учил человека? И чему его учить? ЗВЕРЬ – ЧЕЛОВЕКА! Это даже смехотворно звучит.

– Ты слаба...

– Я буду делать всё, что скажешь, – торопливо заверила, кивая в такт словам и продолжая меня топить надеждой синих глаз.

– Уйди! – тотчас велел. Хотел отвернуться, да мелкая с камня за собой взяла небольшой тряпичный свёрток:

– А я тебе принесла кое– что, – развернула впопыхах, пока я всё ещё пребывал в оцепенении.

Запах... его учуял, но не предполагал, что мелкая мне кусок мяса притащит.

– Украла? – свирепо зыркнул.

Славушка покраснела, руки дрогнули.

– Думала ты...

– Мне не нужны от тебя подачки, – рыкнул злобно. – Ежели б я был голоден – поймал дичь, а не потрошил закорма других, – упрекнул мелкую. – Ну или на худой конец тобой закусил, – ощерился зверем.

Славка труханула, опять чуть с камня не ухнула. Успела скатиться за валун по другую сторону, чтобы между нами была преграда, но кусок оставила наверху да на меня испуганно поглядела.

– Ты не можешь меня убить! – промямлила неуверенно, хотя заявление было наглым.

– Ты так думаешь? – деланно злобно усмехнулся я.

– Да, – энергично кивнула, но сомнение мелькнуло и в голосе, и в глазах.

– Проверим? – нагонял страху, дожимая жертву.

– Я... – заблеяла мелкая, – я... хотела подружиться, – блеснули слёзы на худеньком лице.

– А я не желаю дружить! – сделал выпад к Славке.

Мелкая с визгом бросилась прочь. Я для пущей грозности чуть проводил человечишку лапами, а, возвращаясь, остановился подле камня. Покосился на кусок с крупной мосалыгой.

И где только достала?!

Ишь, кормить меня вздумала. Дичь сама, а всё же хищника прикормить решила.

Фыркнул недовольно и к своим помчался...

На следующий день прибежал, чтобы убедиться, что дуры нет на поляне.

Девчонки не было, но на месте кости лежал кусок хлеба. Пах свежей выпечкой. Ещё тёплой...

Да она издевается?!

Оборотни не любители хлеба, но мелкая зараза решила меня подкармливать всем, что могла раздобыть.

И так было несколько дней.

Я прибегал, а на камне лежало угощение.

Я начинал беситься, и потому в следующую ночь караулил человечку, но так поутру заохотился, что отдыхая потом, незаметно для себя вздремнул под елью.

Проснулся от хруста ветки и испуганного хлопанья крыльев улетающих птиц.

Распахнул глаза, поймав на прицел Славку, топтавшуюся возле камня.

Меня не видела. Из– за пазухи новую тряпицу выудила. С досадой вздохнула, убирая то, что вчера клала на камень, оставшееся так так и не тронутым... а я за этим строго следил! Уже было положила другой свёрток, как я выступил из укрытия:

– Хватит носить эту дрянь! – получилось грозно. Девчонка в ужасе отпрянула от камня, а когда я клацнул зубами для устрашения, дала дёру.

Инстинкт сработал быстрее мозга. Уже несколькими прыжками погодя, я завалил жертву, мечтая вонзить клыки в мягкую плоть. Но вместо укуса, к собственному удивлению, носом вычертил на мелкой дорожку. От виска по лицу, впитывая трепет, по губам, воруя испуганное дыхание, по подбородку, травясь дрожью её испуга, шее... где жилка пульсировала, такая лакомая, аппетитная... На ней и стопорнул.