Момент, когда я вошла в кухню, сопровождался звуком вышибаемой входной двери. Завал, ее блокировавший, разметало вдоль стен. На пороге стоял Онис с шаровой молнией в одной руке и кувшином молока в другой.

— А кувшин где взял? — удивилась я находчивости колдуна.

— М-да, старуха-дракониха, гостеприимство — не самая ярко выраженная твоя черта... — он вошел внутрь и поставил полный сосуд на стол. — А картошечки пожаришь? — чародей уселся на стул и елейно улыбнулся.

— Я что тебе, мать-кормилица? Не видишь - крышу латаю?

Я гордо порылась в запечье и вытащила оттуда ржавый ночной горшок и вязанку прошлогоднего чеснока.

— А больше похоже, что собралась на бой с вампиром, у которого недержание, — посмеялся волшебник моей находке.

Усомнившись в успехе затеянного мероприятия, я засунула своеобразную добычу обратно и села за стол напротив Ониса:

— Ладно. С меня картошка — с тебя крыша, — я вытянула вперед руку для скрепления договора рукопожатием, он протянул свою.

— Идет.

Пока я занималась ужином, колдун расхаживал вдоль и поперек избы, налаживая тонкие энергетические струны, призванные играть роль горизонтальных несущих балок. Потом он встал по центру коридора и поднял вверх руки. С его пальцев голубоватыми потоками просочилось вверх магическое волокно, попадая на решетку струн и растекаясь по ней, словно жидкость по дну широкого подноса. Когда субстанция заполнила все ячейки, волшебный потолок вспыхнул холодным пламенем и стал прозрачным, защищая нас от дождя и давая возможность любоваться грозовым небом всю ночь.

Картошка была готова, мы уселись за стол и принялись уплетать ее за обе щеки, запивая молоком.

— Ты живешь здесь? — окинув кухню слегка озадаченным взглядом, спросил Онис.

— Временно. Через несколько дней я отправлюсь в Арбин с подругой. Хотим успеть к поединку трех кубков, — я старалась вести себя непринужденно. Вроде как колдун не собирался брать меня в плен в ближайшее время и был настроен весьма благожелательно. — Ты участвуешь? (Ежегодно чародеи, воины и следопыты со всех уголков страны съезжались на этот турнир, чтобы, приняв участие, повысить квалификацию и закрепить достижение документально перед лицом правителя и магического союза).

— Пока не решил. У меня есть дела в другом месте. Не знаю, на сколько придется там задержаться, — ответил маг и на минуту задумался. — Знаешь, ты поосторожнее с этим. Я про трансформацию. Простые смертные принимают тебя за свою, но чародеи… Некоторые из них способны видеть ауру и, поверь мне, у оборотня она не человеческая, а имеет вид ипостаси, доступной для перевоплощения. Если не носить специальный защитный амулет, тебя легко можно вычислить. Колдуны, темные и светлые, издавна охотились на диких драконов, пытаясь их приручить. Но сочетание огромной силы и непокорного животного ума делало процесс подчинения невозможным и неизменно заканчивалось трагедией для самых отважных экспериментаторов. Оттого человек, становящийся ящером по собственной воле, всегда был желанным союзником магов, поскольку среди диких сородичей с менее развитым умом он становился вожаком, манипулируя ими в своих целях. Но в конечном итоге всех интересует только выгодная сторона такой дружбы. Имея в своем распоряжении дракона или целую стаю, можно завоевать не одну страну… — Онис вздохнул. — Владыки мира всегда относились с пристрастием к оборотням. Только вот держали их в заключении в башнях, чтобы поколениями иметь возможность пользоваться наводящим ужас на любого противника зверем.

— А ты? Пытаешься со мной подружиться? — с вызовом посмотрела я на мага, прищурившись.