— Мда-а… — задумчиво протянула я.

— Это ты старуха-дракониха? — прервал мой ступор мужской голос. Я обернулась. Из-за дерева вышел тот самый тип, грубо нарушивший мою изысканную трапезу своими магическими издевками. «Ну все, пришел за мной», — внутренне содрогнулась я, но сохранила полное самообладание, выжидательно уставившись на него.

Он подошел ближе и протянул руку:

— Я Онис, странствующий маг третьего ранга, — молодой человек улыбнулся. Я хорошо знала, что чародеи делятся на пять уровней по мощи, опыту и глубине знаний, первый из которых был самым высоким. Третий находился посередине и говорил о том, что мой новый знакомый проявлял значительные успехи на магическом поприще. При другом раскладе я бы выказала ему знаки уважения, но поскольку участь моя пока была неясна, не протягивая руки, бросила:

— Майя.

Волшебник опустил ладонь, а я направилась в сторону сарая, где весь день простоял совсем позабытый мной Колокольчик. Перед тем как покинуть ведьмину избу, Наг великодушно выставил парнокопытным обитателям опушки овес и воду.

Оставленный снаружи чародей терпеливо ждал, пока я выйду. Внутри меня, наоборот, теплилась надежда, что если демонстрировать предельную суровость, он, все поняв, самоустранится.

— У тебя молока не найдется? — поинтересовался колдун, как только моя нарочито угрюмая физиономия показалась из сарая.

— Нет, — отрезала я.

Некстати заблеяла коза.

— У тебя же коза, — удивился страстно возжелавший парного молочка Онис.

— Она не моя.

— А чья? — не унимался парень, уже с явным спортивным интересом пытающийся заполучить заветную кружку вожделенной жидкости.

— Старухи-драконихи, — мрачно констатировала я, понимая, что отвязаться от него не удастся.

— Мне казалось, она передо мной. Так по крайней мере сказали в Соловках: живет на опушке, упырем и змием крылатым обращается, на людей добрых порчу насылает. Ты знаменита на все окрестные деревни. Осталось понять почему «старуха»… Это еще одна твоя ипостась? — улыбнулся маг.

— Нет, еще одна — убийца прилипших, как банный лист, колдунов... — вполголоса пробурчала я.

— Ну так что там с молоком? — немного помолчав, возобновил полюбившуюся тему Онис.

— Коза в твоем распоряжении… — я отвернулась и направилась к избе. Надо было проникнуть внутрь и, пока дождь не усилился, смастерить из подручных средств навес.

Волшебник неопределенно хмыкнул и исчез в сарае.

Слегка выпустив драконьи когти, я вскарабкалась на толщинку стены. Вся избушка была как на ладони. Коридор оказался завален какой-то рухлядью, поэтому, расставив руки по сторонам для баланса, я прошлась по бревенчатому контуру в направлении своей комнаты. Следуя мимо спальни драконихи, мой взгляд упал вниз, любопытствуя, что осталось после ее смерти. Кровать вынесли вместе с трупом и, вероятнее всего, сожгли. Собственно, явных изменений, кроме пресловутой пентаграммы на полу, я не обнаружила и, потеряв интерес, проследовала дальше. Нарастающий дождь щедро смочил бревна, сделав их скользкими. Ускорившись, я соскочила со стены на стол, а со стола на пол и очутилась в комнате. Обстановка внутри удручала — вода покрывала плотным слоем всю мебель, а постель отсырела, разбивая мечты об уютном отдыхе. Я отправилась на кухню, где в запечье у старухи хранились всякие потенциально пригодные в хозяйстве предметы. В моих планах было соорудить импровизированный потолок, выудив из закромов что-то типа куска льна, пропитанного жиром, для устройства походных палаток, или широкой плоской доски, которые часто использовались в сельских избах, чьи владельцы не могли позволить себе покупную ширму.