– Артемий Павлович, привет, – пробасил Максим Максимович.

– Добрый день, – ответил Артём. Обычно, в неформальной обстановке, «Штирлиц» начинал говорить тут же, не дожидаясь реплик собеседника, но в здании издательства властвовало его alter ego. Он провёл Артёма в кабинет и только тогда продолжил.

– Спасибо, что заскочил. Как прошла встреча?

– Замечательно. Скучно и банально.

– Как ты и любишь, – Максим Максимович указал Артёму на стул напротив своего стола.

Кабинет его носил тот же отпечаток основательности и монолитности, что и сам главред. Это выражалось не в массивной мебели и дорогой отделке, а скорее – в маленьких нюансах: в лотках для входящей и исходящей корреспонденции, в аккуратно разложенных карандашах и ручках, в документах, которые, казалось, сами знали своё место и самостоятельно размещались, согласно внутреннему распорядку. Кабинет походил на слаженный механизм, который без устали, по-немецки чётко, выполнял свою работу, не позволяя себе сбоев. «Возможно, у этого кабинета есть своё alter ego в виде беспорядочно заставленной холостяцкой квартиры», – иногда думал Артём, представляя себе Максима Максимовича в роли эдакого стеснительного неудачника Кларка Кента, который перед работой заходил в телефонную будку и переодевался в непобедимого Супермена.

Максим Максимович выложил перед Артёмом пухлую стопку бумаг: договоры и акты, – и протянул ему свою перьевую ручку.

– Много накопилось. Ты не спеши, почитай всё внимательно.

Сказано это было явно для проформы – они оба знали, что Артём не будет вчитываться в мелкий текст документов, удовлетворившись тем, что мельком изучит цифры. Так Артём и поступил. Он пролистал бумаги, ставя на каждой странице свою подпись.

Закончив, Артём протянул Максиму Максимовичу ручку, которую тот моментально положил на своё место. Казалось, главред делал это, совершенно не задумываясь, автоматически.

– Слушай, Артемий Павлович, мне на днях помощник показывал эскизы одного талантливого иллюстратора. Обещал до конца этой недели перекинуть мне его работы по твоим рассказам. Вроде бы как у этого товарища уже готовы рисунки чуть ли не ко всей антологии. Скорее всего, к той части, которая гуляет в сети. В общем, как только я получу картинки, тут же перешлю тебе. Парень очень хорош.

Артём кивнул, не желая развивать эту тему.

Максим Максимович раскрыл свой блокнот и тут же нашёл необходимую информацию.

– Вот. Григорий Водонаев. В принципе, ты можешь найти его страничку…

Артём уже не слушал главреда. Он думал о парне, который протянул ему книгу для автографа. «Грише Водонаеву». Как странно получалось. Ещё полчаса назад он не знал о существовании этого «Гриши».

– Да, обязательно посмотрю его работы, – задумчиво пробормотал он.

Глава 9

Перед тем, как спуститься в метро, Артём набрал домашний номер.

Лиза много раз просила его выкинуть этот старый аппарат с протёртыми кнопками и трубкой на завитом, словно локон после бигуди, чёрном проводе. В век, когда каждый был снабжён сотовым телефоном, подобный монстр казался лишним, словно кривой стартер на современной машине. Но Артёму всегда казалось, что в этом телефоне есть душа, старая, потрёпанная, но живая, – не чета мёртвенно-чёрным экранам смартфонов, оживающим, словно чудовище Франкенштейна, когда этого требует хозяин. Лизе приходилось мириться с этой маленькой прихотью.

Когда двенадцатый звонок провалился в небытие, Артём подумал: «Куда они могли пойти?» Шурик болел, а Лиза ни за что бы не оставила его одного дома. Когда прозвенел семнадцатый сигнал, Артём решил-таки набрать Лизе на мобильник, но не успел он прервать звонок, как в трубке раздался лёгкий скрип, говорящий о произошедшем соединении.