– Понимаешь, землянки – главная ценность нашей галактики. У вас максимальная совместимость с мужчинами высших рас. За ваше внимание сражаются самые влиятельные самцы. Так вышло, что у Триирии – моей родины – еще не было шанса принимать у себя девушку с Земли, но теперь… – и он вдохновенно вздохнул, – теперь все изменится. Ты… сила шепчет мне, что ты – моя единственная. Она рвется из груди, впервые с момента принятия причиняя боль, – Хассэль устало осел на диван рядом со мной и опустил голову.

Он был так уязвим в своем откровении, что я просто не могла, да и не хотела пройти мимо. Осторожно накрыла его напряженный кулак своей рукой, погладила теплую сухую кожу кончиком большого пальца. Он неверяще повернулся ко мне, укутывая мою ладошку своей.

– Вероника…

– Так что с Доком? – тема истинности сейчас была слишком смущающей и непонятной для меня, нужно сосредоточиться на чем-то другом.

– Их мотивы до сих пор остаются загадкой для нас. Я бы сказал, что ваше появление здесь – подарок судьбы, но многолетний опыт работы в службе безопасности нашептывает: не все так просто. Мы пристально следим за судьбой переселенок с Земли. Пока больше всего вопросов вызывает смерть императрицы Аркалиона. Без видимых причин и слишком быстро, она сгорела буквально за несколько часов. Императорский лекарь склоняется к версии о некоей неизвестной болезни, что свойственна лишь людям. Естественно, всего нам не сообщили. Внезапно все кровеносные сосуды в головном мозге разорвались, а сердце остановилось, и даже наша передовая медицина не смогла ей помочь.

– Я не доктор и не могу ставить диагноз. Но кое-что знаю. Вряд ли такое возможно. Скорее, кто-то искусственно воздействовал на процесс, – протянула задумчиво.

– Мы тоже склоняемся к этой мысли. Только доказательств нет. Совету Высших Рас предоставили заключение: никакого вмешательства из вне, ничего подозрительного обнаружено не было.

– Значит просто ваши возможности не безграничны, – просто пожала плечами. – А что муж погибшей думает обо всем этом?

– Уже ничего. После гибели любимой супруги он так и не пришел в себя. Ушел вслед за ней…

– В каком смысле ушел? – поначалу не поняла я.

– В вечность за своей единственной.

Дура! Идиотка! Мужчина не пережил смерть возлюбленной, просто не смог.

– Мы не живем без души, – добавил он, пронзительно глядя в глаза.

Это его правда, и он так легко говорит, ни капли сомнения, ни сожаления.

– А что с остальными землянками? – после продолжительного молчания хрипло спросила полковника.

– Их исследовали вдоль и поперек, разве что на атомы не разобрали, – ничего. Все абсолютно здоровы, – произнес Хассэль.

– И это еще более подозрительно, – подхватила его мысль.

– Возвращаясь к Доку… никто кроме тебя не говорил ни о каком Доке, но они и не помнили ничего, не считая своего похищения. Каждая пришла в себя уже здесь, у нас. Может, ты вспомнишь еще что-то?

– Было еще кое-что… в порядке бреда. Я не могла открыть глаза, но слышала прекрасно, и этот Док был не один. Он называл его Призраком. Жуткий тип. У меня от него кровь стыла в жилах. Так вот он говорил, что я – звезда его коллекции, а еще о какой-то программе, которую нужно будет загрузить. Не знаю, успели ли они что-то сделать или нет, – замолчала, пытаясь уловить какую-то мысль, которая хаотично мельтешила в голове, никак не желая принимать понятные очертания и вдруг судорожно подскочила, заходив по каюте. – Что если это не болезнь, а какая-то программа, которую загрузили в нас, землянок? Не знаю… код, наноботы, что бы это ни значило. Для меня это все из области фантастики, но ты так живешь, – полковник шагнул ко мне и утянул обратно на диван, успокаивающе поглаживая по плечам.