– Сомневаюсь.

– Какая уверенность в ней! Попробую угадать, о чем ты тут думы думаешь. Наверное, как Гамлет, рассуждаешь, быть или не быть. Я права?

– Да, я думаю над возможными отношениями. Интрижка мне не нужна.

– Твой друг бы тебя не поддержал, – иронично замечает Маша, я хмыкаю. Руслан придерживается политики: пока свободен, пробуй все. Точнее всех. Глядя на него, с трудом верится, что найдется в этой жизни особа женского пола, которая окольцует его.

– Я думаю о Майе, она молода.

– Возможно, именно такая тебе и нужна. Представь, что она мягкая глина, ты можешь лепить из нее свою идеальную женщину. Эля тебя так сильно любила, что взбунтовалась лишь через пять лет. Женщина в декрете чувствует себя ущемленной, а ты все мечтал о большой семье.

– Ты думаешь, она была со мной несчастна?

– Я такое не говорила, но ты на свой брак смотрел однобоко: жена, дети, дом – твой оазис. Ты не думал, чего ей хотелось бы. Эле, скорей всего, не хватало немного своего личного времени, не хватало вас двоих. Вы даже отдыхать ездили с детьми.

– Я люблю своих детей, – глухо признаюсь, морщусь от тупой боли в груди. Я безумно скучаю по Эмилии и Эльмиру. Я все еще слышу в своей голове их счастливый смех.

– Натан, – Маша берет мою руку, сжимает ее. – Твое прошлое никуда от тебя не денется. Оно будет всегда с тобой, как и память о любимых, но ты должен идти дальше, должен позволить себе полюбить и вновь почувствовать себя отцом. Такой шикарный генофонд не должен пропадать, – замечание Никольской вызывает улыбку.

– Я тоже не с первого взгляда влюбилась в Виктора. Тоже думала, что не сумею открыться этому человеку, подсознательно ожидая разочарования и поражения. Но он проявил терпение, понимание, он завоевал меня тихо и незаметно, – поднимает руку, показывает обручальное кольцо. – Сейчас я понимаю, какой у меня замечательный муж. Мой человек. Мне было страшно, когда я потеряла ребенка, да и врач говорил ужасные вещи. Я не могла позволить Виктору быть рядом с ущербной женщиной, которая не в состоянии родить ему наследника сама. Я его отталкивала, прогоняла, а он возвращался и терпеливо ждал. Идея суррогатного материнства – это его идея. Теперь мы вместе ждем нашего ребенка.

– Уже? – удивленно вскидываю брови.

– ЭКО прошло успешно, моей крошке уже восемь недель, развивается хорошо. Ближе к лету я стану мамой. Так что, Натан, к счастью невозможно подготовиться. Ты не думай, что будет потом, как сложатся твои отношения с этой девушкой. Просто позволь себе открыться, вот увидишь, жизнь заиграет новыми красками. А через годик, я уверена, буду слушать, как ты взволнованно выбираешь ей обручальное кольцо.

– Какая уверенность, – ухмыляюсь, сжимаю ладонь Никольской. – Спасибо, Маш, возможно, ты права.

– Если что, Майя на пирсе, – подсказывает Маша, как только я поднимаюсь со скамейки.

Майю я действительно нахожу на пирсе местного водоема. Она стоит одна, обнимая себя руками, смотрит куда-то вдаль. Не спеша подхожу к ней, снимаю пиджак, накидываю на плечи девушки.

– Прохладно, – встаю рядом, украдкой смотрю на ее задумчивое лицо, опираюсь о перила.

– Они поженились по любви? – поворачивает в мою сторону голову.

– Конечно, любви все возрасты покорны. Маша заслужила свое сегодняшнее счастье.

– Она очень красивая и уверенная в себе. На такую всегда хочется смотреть с восторгом.

– Ты тоже красивая. Не сегодня, а вообще, – смотрю на ее руки, она сжимает лацканы пиджака. – Майя...

– Я знаю, что ты хочешь сказать... Что я молода, глупа, наивна, что не пара тебе и мы слишком разные, – быстро тараторит, видимо не раз про себя прокручивала эти слова. – Возраст, к сожалению, не изменю, какая есть, но я далеко не так наивна. Я знаю, чего ждет взрослый мужчина от молодой девушки.