Марти гордился своим объяснением. Другой посетитель спросил о «Пиратах в раю», и Марти слегка смутился. Но, подумав, он ответил, что в отличие от праздника Фантазии во время пиратского шоу практикуются и иные развлечения – все пьют грог и носят исторические костюмы. Там можно увидеть инсценировку суда над Энн Бонни[14] и другие сценки.

Когда к трем часам ночи толпа начала расходиться, Кейти и Кларинда вместе исполнили песню из «Джекила и Хайда», несмотря на возражения Кларинды. У нее был красивый сильный голос, но она этому не верила и решалась петь только поздно ночью, и дуэтом с Кейти.

Бар не закрывался до четырех утра, но Кейти закончила свое караоке в три, давая людям время доесть и оплатить счета. Обезопасив оборудование на ночь – проследив, чтобы компьютер караоке, акустические приспособления и микрофоны были заперты, – она была готова идти домой спать. Кларинда остановила ее у двери:

– Джонас придет за мной через час. Подожди, и мы проводим тебя домой.

Кейти покачала головой:

– Со мной все в порядке. Не забывай, что я выросла здесь. Я знаю, как отделываться от пьяных.

– Теперь тут появились настоящие бандиты, – напомнила Кларинда.

– Я собираюсь прямо домой. Пойду по Саймонтон, а не по Дюваль.

Кларинда выглядела встревоженной, но Кейти оставалась непреклонной. Ее дядя был в Сент-Огастине, и баром управлял Джон Мерильо, поэтому она намеревалась ускользнуть беспрепятственно. В субботу Кейти должна была официально вступить во владение музеем мифов и легенд семейства Беккет и хотела поскорее уйти. – Сама будь осторожна с этими пьянчугами, – предупредила она Кларинду.

– О, единственное, чему я научилась, пока ты была в колледже, – это управляться с пьяными. Иди, со мной все будет прекрасно. И Джонас скоро придет.

Махнув рукой и прижимая к себе сумку, Кейти вышла из бара.

В три часа ночи Дюваль-стрит была отнюдь не пустынной. Кейти поинтересовалась, что подумал бы дю Валь – первый губернатор Флориды – об улице, названной в его честь.

Ки-Уэст был полон историями, которые трудно забыть. Само название являлось переделкой Кайо-Уэсо – остров Костей по-испански – и было обязано тому факту, что для англоязычных британцев, приобретших штат у Испании, ueso звучало похоже на west – запад. Название подходило, так как остров был самым западным из островов Мучеников, как называли испанцы цепочку флоридских «Кис» – «ключей». В действительности острова Драй-Тортугас находились еще западнее, но название было дано и оказалось прилипчивым. Улицы именовались в честь первых американцев – Саймонтона, его друзей, коллег и их семей. Саймонтон приобрел Ки-Уэст у испанца по имени Салас, когда Флорида стала американской территорией. Салас получил остров в подарок – или в уплату долга – от испанского губернатора, управлявшего островом перед американским губернатором. Остров повидал и британское правление, а зачастую не был управляем вовсе.

Место было колоритным как в прошлом, так и ныне.

– Ты любишь это место, – заметил Бартоломью, шедший рядом.

Кейти пожала плечами:

– Это дом. Если ты привык к красивым осенним краскам Массачусетса, то домом становится он. Здесь это вода и безумие. Да, я люблю его.

Она остановилась и нахмурилась, глядя через Саймонтон-стрит.

– Что такое? – спросил Бартоломью. – Я ничего не вижу. Даже красавицы в белом, которая появляется ночь за ночью.

– Свет.

– Свет? Он повсюду, и я не помню, когда его не было.

– Нет! Свет у входа в старый музей Беккета. Мой музей!

– Ты говорила, что официально приобретешь его только в субботу.