– Что-то не нравится мне этот его сон, – скривилась я, памятуя о бессознательном состоянии Кондрата. – Как бы ему хуже не стало. Надо бы его чем-то в сознание привести, у бабушки помнится нашатырь был, да травок бы хоть каких-нибудь заварить, покормить тоже не мешает, чтоб силы были на восстановление.

– Вот она бабкина кровь, – беззлобно поддел меня мужик. – Травки, настои… Ну, тащи свои травки. А я порыскаю пока, что тут поесть есть.

– Я принесу из дома, – говорю. – Воду пока поставь в большой кастрюле, надо бы бульона сварить, у меня там как раз курица размораживаться оставлена ещё со вчерашнего дня. А потом и тебя отвезу…

– Не-не-не! – тут же всполошился Василий. – Как-нибудь тут перекантуюсь. Не в первой. За Кондратом присмотрю заодно.

– Ну как знаешь, – устало пожала плечами и направилась к выходу из дома.

В итоге, смоталась домой, порылась в аптечке, да в травках всяких. Нашла девясил, заварила, перелила отвар в банку. Прихватила помимо курицы, и кое-что из еды про запас из расчёта на троих, а то неведомо есть там что-нибудь съестное у Кондарата или нет, да и сколько мы там проторчим? Зверьё покормила, и поехала обратно в начало деревни.

Пока привели в чувства нашего утопленника, пока его травками отпоили, уже и бульон свариться успел. В общем, домой я вернулась глубоко за полночь, хлебнула Агрипининого отвара и завалилась спать.

17. Глава 16 Неприятные открытия

Наутро… Ну, если можно так выразиться о полудне, я первым делом съездила к Кондрату. Сосед к этому времени уже оправился и чувствовал себя нормально, даже сам вышел встречать, заслышав подъехавшую к дому машину. Зазвал в гости, попотчевал моими же харчами с бульончиком, вот только кофе своё сварил. И – да, хорошее. Готовил он его по всем правилам: в турке, соблюдая некий хитрый ритуал. Василий в это время как оказалось ушёл вдоль берега в сторону луга – за лодкой, которую мы вчера только и сделали, что оттащили немного на берег, чтобы не унесло.

– Спасибо тебе, девонька, – говорит, подливающий мне кофе, хозяин. – Не за себя, хотя и мне ещё хочется землю потоптать, а за Васька. Он-то молодой ещё по сути, ему жить да жить, деток бы ещё успеть настругать. Да только не везёт ему с этим делом, – вздохнул хозяин.

– А что тут, девок на деревне мало, что ли? – удивилась я. – Мужик он вроде видный, не кривой или хромой, рукастый. Неужто никому такое добро в хозяйстве не надобно?

– В хозяйстве-то может и надобно, – опять вздохнув, отмахнулся от моих слов Кондрат. И будто решаясь на что-то, внимательно всмотрелся мне в глаза. – Ты ж тоже не из простых, коль уж Агрипина именно тебе свой дар да наследство оставила. А ведь она его именно тебе оставила – да? – уточняет, и я киваю, что уж тут юлить. – Посему ты понимать должна: таким как мы никак нельзя с обычными людьми кровь мешать.

– В смысле? – опешила я от такого заявления.

– Оно же как выходит-то. Вот есть ты – ведьма, есть мужик обычный и да – у вас детки могут народиться, вот только дар же от такого смешения с каждым разом всё слабее становится. И когда-то придёт такой день, когда твоей внучке или правнучке некому будет его передать. А такой участи никому не пожелаешь. Нам же не помереть дар не передав.

– Как же так? А если б я вчера вас не вытащила?

– Нет, ну тело-то помрёт – да. Но дух-то неприкаянный, так и будет слоняться. Бабам-ведьмам худо, а мужикам, стократ того хуже. Ведьмаковская же сила редко в мужчинах проявляется, и обязательно с чем-то в паре идёт. От связи ведьмы с простым человеком, ведьмак ни по что не родится, хотя ведьма пусть и более слабая – в этом ли поколении или через одно, точно появится. Если основные заветы баба выполнит, конечно. А вот ведьмак в этом плане совсем обделённый, он обычной женщине даже дитёнка заделать не сумеет.