Завершив трапезу, направилась к озеру желая смыть незваные думы. Но вместо них приходили другие, и – да, опять же о нём. Почему он так странно отреагировал, очутившись в Агрипининой спальне, ещё и этот непонятный конец видения… Надо сегодня же вновь провести эксперимент. Вдруг получится с ним переговорить? Может и не придётся его прям-таки совращать, возможно удастся найти обоюдовыгодное решение этого вопроса? Ему нужна сексуальная энергия? Так я ж его хочу. Вот и будет получать своё. Но и меня мучить вовсе необязательно же!

Из задумчивости меня вывел какой-то чуждый звук. Я остановилась как вкопанная, озираясь по сторонам. Хм… вроде никого. Но ведь точно что-то было! И звук шёл со стороны озера.

Осторожно начала сдвигаться в сторону подлеска, в надежде что успею укрыться от посторонних взглядов. Уже почти добралась до первых кустов, когда в поле зрения появилось… что-то странное. В воде, по направлению к берегу, медленно, явно уже выбиваясь из сил плыл человек и тянул за собой нечто бесформенное.

– Помоги… – донеслось хрипловатое и я поняла, что прятаться поздно и глупо в сложившейся ситуации, да и зла этот некто мне не желает.

Бросилась к нему. Каково же было моё удивление, когда я узнала гребущего из последних сил Василия. За собой он тащил почти полностью сдувшуюся резиновую лодку. М-да уж, самому бы выжить, а он своё барахло на берег тащит. Вот же хозяйственный!

Мысли мыслями, а я уже скинув обувку прямо в сарафане бросилась в воду и гребу ему навстречу. Василий уже нет-нет да уходит под воду. Всплывает, хрипит, отплёвывается, и опять начинает подгребать ближе к берегу. Вряд ли бы мне удалось вытащить из воды этого здоровяка, да ещё и с таким балластом. Повезло, что он практически дотянул до мелководья. По крайней мере мой рост в том месте уже позволял стоять. А вот его уже видимо ни руки, ни ноги не держали, да и не соображал он уже. Глаза бессмысленно бегают из стороны в сторону, и вроде б ему тут уже по грудь, а он так и норовит утонуть. И да, эту треклятую лодку всё никак не отпускает! Попыталась вырвать её из Васиных рук, а тот аж зарычал и, крепче прежнего в неё вцепился.

Ну делать нечего. Тащу. Воды уже по колено, а Василий даже на четвереньки встать не в состоянии – просто ползёт по-пластунски, или вернее, это я его волоком по дну волоку. Под конец совсем тяжко тащить стало. И только здесь, поняла почему он так за лодку цеплялся: на ней каким-то чудом удерживался явно потерявший сознание Кондрат. Видать угадала Васина соседка о том, что они на рыбалку вместе пошли.

Вытянула обоих на берег. Вспомнила что надо делать, когда человек воды нахлебался. Благо Кондрат тщедушный, иначе бы моими дрожащими от усталости руками не в жизнь бы не оказала первую помощь, просто-напросто сил бы не хватило. А из Василия сейчас помощник точно не выйдет. Лежит – хрипит. Видимо неблизкий путь проделал.

Мгновения растягиваются в вечность. Я уже и перевернула Кондрата несколько раз туда-обратно, через ногу перекинув по спине постучала и даже вода из лёгких вроде вытекла. Только вся ли? И искусственное дыхание делаю, и непрямой массаж сердца. Но он так и не подаёт признаков жизни. Ещё и мысль мелькает: сколько времени прошло с того момента, как мой «пациент» воды нахлебался? Может я труп пытаюсь откачать? От этой мысли жутко как-то становится. Нет, не в брезгливости дело. Пусть я этого мужика почти и не знаю, но как жить потом, помня о том, что могла что-то сделать и не сделала?

И словно в ответ на эти панические мысли послышался сиплый вдох и Кондрата скрутило в судорожных конвульсиях кашля. А я, убедившись, что он дышит и сама обессиленно упала рядом с ним на песок.