— Ты бы наладила механизм своего оптимизма. А то он врубается, когда это капец как не к месту.

— Шагайте!

— Господин полицейский, мне в туалет надо, — оповещает всех нас Пинкодик. — Я писать хочу.

— Скоро пописаешь. Оба пописаете. В баночку. Обдолбыши. Вперед!

— Да мы нормальные! Я сегодня только коктейль пила. Безалкогольный.

— Вот и узнаем, что было в том коктейле вместо алкоголя.

Нас выводят за ворота и заталкивают в тачку, где начинают составлять протокол. Имена скрывать бессмысленно. И так уже от души повеселились. Хотя Пинкодику маловато приключений.

— Позвоните Цукерману! Алексею! Скажите, что арестовали меня.

— Может, сразу президенту, а, Премудрая? — посмеивается мент, подписывая бумажку. — Василиса… Тебя предки совсем не хотели, да?

Она дует губки и отворачивается к окну. Жалко ее становится. Она ведь прикольная девчонка, заводная. С прибабахом, но так даже интереснее. С ней не соскучишься. И Цукерману чертовски повезет, если она достанется ему.

— Кстати, а ты знаешь, как переводится «Цукерман»? — меняю тему разговора, пока мы едем в участок.

— Сахарный человек. А что? — Поворачивает ко мне свой испачканный землей носик.

Нет, на нее невозможно смотреть без смеха. Всеми силами сдерживаюсь, но без толку. Опять ржу:

— Шлюз не слипнется?

— Какой же ты болван, Барс!

— Кончайте обмениваться любезностями! — велят нам строгие «дяденьки». — В апартаментах намилуетесь. Вся ночь впереди.

3. Глава 3. Вася

Спокойный как удав дежурный лениво зевает, потирает шею и щелкает компьютерной мышкой.

— Нет у меня номера для новобрачных, — информирует он, продолжив оформлять двух злостных правонарушителей. — Премудрую к жрицам любви. Этого — в одиночку.

— Не поняла! — быкую я. — Почему меня к проституткам, а его в люкс?

— Да мне до одного места, как вы в обезьяннике расселитесь. Хочешь, тебя в одиночке закроем, а его в гареме.

Метаю пристальный взгляд в польщенного соблазнительным предложением Барса. Цветет и пахнет. Готов из штанов выпрыгнуть от радости.

— Морда треснет, — шиплю ему и снова к дежурному: — Давайте меня к ночным бабочкам. Может, каким-нибудь секретом обольщения поделятся.

Последнее смешит не только моего друга, но и всех ментов. Погорячилась я, конечно, с секретами обольщения, когда сама вся по уши в грязи извозюкана, а в волосах столько мусора, что любая микроживность с удовольствием заселится.

— Давай сюда конечность, сердцеедка! — Дежурный силой сжимает каждый мой палец, ставя на бумаге оттиски моих отпечатков.

— К наркологу бы их, — обсуждают дальнейшие способы нашего унижения эти упыри.

— Утром будет. Хотя тут впору и психиатру бы их показать.

— А вы всегда так бестактно задержанных граждан в их присутствии обсуждаете? — Беру салфетку и оттираю въевшуюся в кожу краску, пока дежурный занимается лапами Барса.

— Здесь вы не граждане, а мартышки. Это же зоопарк. У-у-у! — посмеивается арестовавший нас мент, изобразив обезьяний жест, но быстро переключившись на закипевший чайник и быстрорастворимый кофе.

— Борзых, — задумчиво проговаривает дежурный. — Знакомая фамилия. В позапрошлом году громко звучала, когда один бизнесмен с позором из страны свалил, помните, пацаны? — ухмыляется он. — На взятке, что ли, поймался.

— Да, было дело. Родственники?

— Впервые слышу, — врет Барс.

Не любит он о своем родном дядьке говорить. Тот еще гад был. Хоть и не бросил племянника, когда он осиротел в пятнадцать. Даже бабушке по материнской линии не позволил опеку над внуком оформить. Оплатил ему старшую школу, потом выпнул в армию, после — в колледж и на вольные хлеба. А квартира трехкомнатная ему в наследство от родителей досталась.