Я чуть не уронила поднос, но вовремя взяла себя в руки, сделав глубокий вдох. Руки дрожали, а в голове билась одна мысль: «Господи, он идеален». Даниил резко повернул голову на мой голос, и наши взгляды встретились. В его глазах на мгновение мелькнуло странное, не поддающееся распознанию чувство, но он тут же внезапно расплылся в широкой тёплой улыбке.

– Ле-е-еська! Привет, моя маленькая красавица! Как же ты выросла, ну ничего себе! Вот это ты изменилась, а я помню тебя совсем ещё ребёнком. – Он нарочито шумно присвистнул, сделал несколько шагов ко мне и взял поднос из рук. – Кнопкой мне по пояс, которая просила помочь с 3D-паззлом. Так, а куда ставить поднос?

– Сю-ю-юда. – Я махнула рукой на тот самый стол, на который он опирался.

А вот я совершенно не могла прийти в себя – все мысли разлетелись в разные стороны, как те самые осколки, которые я собирала на кухне. «Ребёнок», «Кнопка». Я вновь почувствовала себя маленькой двенадцатилетней девчонкой, которая вместо кукол предпочитала головоломки. Щёки залил обжигающий румянец.

– Пока тебя не было, Леся, между прочим, закончила экономический и теперь работает в «ТехНекст» старшим аналитиком, – не без гордости произнёс отец, тут же меняя тон.

Я неловко переступила с ноги на ногу, чувствуя, как жар всё дальше растекается по телу. Экономический факультет я действительно закончила. Экстерном, кое-как, с тройками – лишь бы только корочка была, а вот из «ТехНекст» меня уволили. Точнее я сама ушла, потому что была там стажёром на символическом окладе, когда в нашей жизни случилась авария. Отцу срочно требовались деньги на операции, которых у нас не было, и перспективная позиция в крупной ИТ-компании накрылась медным тазом. Я пошла работать в «Саванну». Разумеется, отец понятия не имел, откуда у нас такие деньги, и думал, что я очень талантливая и быстро взобралась по карьерной лестнице.

– Я всегда знал, что она далеко пойдёт, – неожиданно сказал Даниил, переводя на меня внимательный взгляд. В его глазах я видела что-то новое, и это странно завораживало. Бархатистый тембр проник под кожу. – Она с детства была слишком умной для своего возраста.

– Вот и я говорю, далеко пойдёт! Эх, жаль Маринка не застала… – Отец шумно выдохнул и осёкся.

– Я наверно за третьей чашкой скажу, – ойкнула я, обратив внимание, что чашек-то теперь не хватает.

– Сиди тут, сам принесу, – внезапно перебил отец и, тяжело опираясь на костыли и медленно переставляя один за другим, побрёл из лоджии прочь.

Когда дверь за ним закрылась, я перевела растерянный взгляд на Даниила. Он смотрел на меня, молча, пристально, так, будто видел меня впервые, и от этого взгляда сердце сжалось и замерло где-то в горле. Я отвела глаза, но ощущение его присутствия стало только острее. Терпкий запах дорогого мужского одеколона заполнил помещение и вскружил голову. Вчера ночью, когда я стояла перед ним в клубе, у меня был шанс коснуться этого мужчины – вытянуть руку и почувствовать тепло его кожи, напряженные мышцы, вдохнуть запах у острого кадыка. Но я убежала. И теперь осознание того, как близко он был, и как я упустила этот момент, прожигало изнутри.

«Ау, Леся, очнись! Ты всё сделала правильно! Это не твой мужчина, он тебе вообще никогда и ничего не обещал», – дала я себе мысленную пощёчину и мгновенно взяла себя в руки.

– Я подслушала ваш разговор, – произнесла я первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то изменить вектор своих мыслей.

Густые светлые брови поднялись на лоб.

– Весь?

– М-м-м… не знаю. Частично, наверное, – я пожала плечами. – Но основное я услышала и хотела попросить тебя… Не мог бы ты быть с отцом помягче? Дело в том, что после аварии ему пришлось пережить не одну операцию, и врачи просили сделать так, чтобы он нервничал как можно меньше. Стрессы ему категорически противопоказаны…