Мне грустно за Ксюшу, оказавшуюся в такой непростой ситуации. На моих глазах разваливается брак. Когда Егор говорит о ней, я вижу, как ему больно, и мне немного завидно, ведь меня никто никогда не любил так же сильно. Сама я любила. Однажды.

Я осушаю свой стакан и на вопрос «повторим?» киваю.

4. Глава 3

У меня нет и никогда не было синего постельного белья. Тогда почему подо мной сейчас так много темно-синей мягкой ткани? Простыни, подушка и даже одеяло, которое натянула на голову — всё это принадлежит не мне. А кому?

Голова не болит, но сердце колотится так, будто позади уже два километра, а впереди еще три. Оно, должно быть, решило, что я сошла с ума, вспомнила юность и рванула марафон. Зажмуриваюсь, силясь вспомнить, что вчера произошло и где могу находиться. Откуда-то слева слышится шум, бряканье посуды, и я начинаю вспоминать.

- Умоляю, скажи, что мы не переспали, - простонала в подушку, откинув одеяло.

- Мы не переспали, - отвечают мне приятным баритоном, который тут же узнаю. Да, голос принадлежит Егору, но определенно точно я слышала его раньше. Интересно, где именно, учитывая, что только вчера познакомилась с этим мужчиной?

- Точно? - спрашиваю.

- Нет, - судя по интонации, он смеется.

- Да ладно! - не верю ему, разумеется, но ужас сомнений «а вдруг?» бросает кровь к лицу. - Ничего не помню. Мы ехали в такси, мне очень хотелось спать... а потом все, провал. Ты подло воспользовался моим беспомощным состоянием? - я приподнимаюсь на вытянутые руки. Егор, одетый в джинсы и свежую майку, заходит в спальню и, присев на край кровати, смачно откусывает кусочек стебля сельдерея. Хрумкает, а у меня тошнота подкатывает к горлу. - Боже, какую дрянь ты ешь, - морщусь.

- Сказала мне инструктор по фитнесу и питанию, - посмеивается он, продолжая хрустеть.

- Бывший инструктор, - уточняю в свое оправдание.

- А по виду и на ощупь - как настоящий, - он оглядывает меня с ног до головы и играет бровями. Нет-нет-нет. За секунду до того, как я теряю сознание от отвращения к себе, он, смилостивившись, добавляет: - Ничего не было, не сокрушайся. Мы взяли одно такси, так как ехать в один район, и ты вырубилась по дороге, поэтому ничего и не помнишь. Сначала я честно затащил тебя к тебе домой, кстати, у тебя уютно. Но не нашел вторые ключи, а входная дверь у тебя не захлопывается. Я не смог оставить тебя в «беспомощном состоянии» в квартире с открытой дверью. Не буду лукавить - пытался, даже на улицу вышел, покурил, затем вернулся, решив, что настало время проявить гостеприимство.

- Ого! Ты нес меня на руках в соседний дом?

- Увы, мы подбухивали вместе, поэтому я тебя... уронил. Дважды. Шутка, трижды. На самом деле мы падали вместе, - он задирает майку и показывает большую ссадину на боку, тычет пальцем в мое плечо, которое тоже слегка ободрано, и после того, как я заметила рану, его начинает саднить. Воспоминания возвращаются будто нехотя, через пелену, неожиданно вызывая улыбку. Нам действительно было весело прошлой ночью, пьяный Егор много потешно матерился, читал мне стихи Ломоносова по памяти и вообще с гордостью заявил, что филолог в третьем поколении. А когда я ляпнула, что таким в наше время не гордятся, он строго погрозил мне пальцем.

- А почему ты не остался у меня? - я сажусь на кровати, голова немного кружится, но быстро приходит в норму. Понимаю, что одета во вчерашнее платье. Ни один предмет гардероба действительно не снят, все на месте, и это радует. Если бы Егор переодел меня, я бы сейчас чувствовала себя уязвимой, и мне бы это не понравилось.