И тут же перед трактирщиком в косяк двери с треском вонзился нож. Лекан отпрыгнул в сторону, схватился за пояс и резко повернулся к своим гостям.

       — С ума сошли?! На смотрителя лапы подняли?! Кто?!

       — Это я, — спокойно ответил Реток. — В язык метил, да промахнулся. Старый стал…

       — А мы помоложе будем, — угрожающе сказал кто-то из караванщиков.

       Лекан нахмурился и убрал руку от игломёта.

       — Не так поняли. Это я о себе. Будь жива моя… Да разве ж я бы связался с вашими делишками?! Давно бы тихо в домике жил…

       И вышел, в сердцах хлопнув дверью.

       Вернулся довольно скоро и на вопросительные взгляды, поморщившись, ответил:

       — Их светлость пожелали работать в одиночестве… Всем пива по этому поводу! Завтра не до тризны будет…

***

       Герцог, конечно же, подозревал, что с делами не всё в порядке, но не до такой же степени! Учётные книги велись из рук вон плохо, записи не соответствовали отчётам, и очень похоже было, что караваны герцога не осматривались вообще. Зато на полях страниц во множестве имелись странные пометки из букв и цифр. Шифр наверняка простой, но разгадывать его Арлей не стал. Он сделал проще. Сразу после ознакомления с содержимым помещений крепости герцог обыскал контору. И, конечно же, его надежды оправдались.

       Сдвинув в сторону шкаф, Арлей обнаружил железную дверь с хитрым замком из рычажков и кнопок. А за фальшивым окном — небольшой сейф.

       Жадность сыграла с Леканом злую шутку. Если бы он приобрёл это за свои деньги… Но покупка прошла в счёт налогов, и герцог, немного покопавшись в своём сундучке, нашёл как вскрыть и дверь и сейф.

       Золото и серебро он считать не стал. Понятно, что столько смотритель не смог бы заработать и за сто лет. А вот две коробочки с чёрными искристыми кристаллами и пару живых бриллиантов герцог положил на стол. Куда больший интерес вызвали документы, записки и учётная книга в тайной комнате. Здесь герцог Арлей провёл всё оставшееся до утра время, делая выписки и рисуя какие-то непонятные схемы.

***

       Сразу после завтрака, прошедшего в мрачной тишине, Реток спросил:

       — Так можно, ваша светлость, заняться торговыми делами? Выдать…

       — Нет! — оборвал конюха Арлей. — К повозкам всем.

       Во дворе крепости герцог снял с крюка бухту тонкой верёвки и обратился к Лекану:

       — Это верёвка с вашего склада. Точнее, с моего склада! Так что возражений не жду.

       После этого он бросил верёвку под ноги молодого караванщика.

       — Свяжи три петли! Чтоб до стропил дворовой крыши доставали!

       Получивший столь страшный приказ даже попятился, но эту работу ему пришлось исполнить после окрика старшего караванщика Алекса:

       — Делай, дурак, что велено! И радуйся, что не себе!

       Наблюдая за тем, как парень дрожащими руками обрезает верёвку и вяжет петли, Реток за спиной герцога пробормотал:

       — Пацанов-то зачем? Да и смотреть за крепостью некому будет…

       Но Арлей никак не отреагировал на эти слова. Он кивком одобрил работу и указал пальцем вверх:

       — Одну туда.

       Понуро стоящий напротив Лекан прерывисто вздохнул:

       — Ну, хоть так… Спасибо, ваша светлость…

       Мальчишки, помощники смотрителя, бросились к отцу, вцепились в одежду и готовы были разрыдаться.

       — Всё хорошо, ребятки, — успокаивал их Лекан. — По делам и длина верёвки… Перезимуете, а там видно будет…

       Когда петля уже болталась под стропилами, герцог Арлей громко сказал: