4. Глава 4. Скованные одной цепью

- Мы должны пойти к регенту, - упрямо повторила Джита. - Ее высочество не могла сбежать.

- Не могла, - согласилась Розмари Хартшир - любимая (и единственная пока) фрейлина принцессы. - Но сбежала.

Спальня с многочисленными свидетельствами поспешных сборов говорила сама за себя. 

- Может она на время? Еще вернется? - неуверенно предположила фрейлина. - Как тогда с красавчиком на свидание.

Нагиня-телохранительница только скептически фыркнула. 

Розмари вздохнула. Она и сама понимала всю несостоятельность подобных предположений. 

Ее принцесса любит авантюры, но не бросается в них очертя голову. И в тот раз, когда беловолосый иноземный красавчик влез к ней в окно, Айрис сперва вызвала Розмари. Предупредила с кем собирается уйти и во сколько вернется. 

- Нельзя к регенту, - с тоской повторила она. - Скандал будет. А тут гости заграничные.

И отбор, который Джеральд Ракхэм, герцог Далойский, спит и видит, как бы прикрыть. 

Джита кивнула. Да, предсказать действия регента несложно. О его мечте самому жениться на наследнице престола во дворце знала последняя крыса. 

- Что ты предлагаешь? 

Розмари снова вздохнула. Это что же - ей сейчас приказывать и брать на себя ответственность?! Да кто она такая, чтобы решать за все королевство? Девчонка из глуши, даже без титула, непонятно за какие заслуги обласканная ее высочеством! 

Но если ее высочество действительно загуляла, сообщить о ее пропаже регенту станет настоящим предательством. Айрис не только госпожа для Розмари, она ее подруга. 

- Подождем, - неуверенно предложила фрейлина. - Хотя бы до обеда.

***

Горничную барон больше не изображал,  перепоручив это дело слуге - немому громиле, зеленоватый оттенок кожи которого наводил на подозрения, что в предках здоровяка потоптались орки. 

Громила вкатывал столик с едой и убирал грязные тарелки, выносил содержимое ночной вазы и по первому требованию притаскивал горячую воду. А еще исправно мыл полы в камере.

Сначала увидев новое лицо, я воспрянула. Была надежда договориться с охранником. Сколько бы ему ни платил Штольдер, я предложу больше! Мне бы только вырваться, а там разберусь, как снять эту проклятую штуку с запястья. 

Но на все попытки наладить диалог слуга пожимал плечами и отвечал невнятным мычанием.

И пусть я делала это только в отсутствии Штольдера, попытки договориться не остались незамеченными.

- Это бессмысленно, Айрис, - мягко заметил барон во время очередного визита. - Гримо не просто немой, но еще и глухой. Он понимает только специальный язык жестов.

Я в ответ сладко улыбнулась

- Спасибо, Фердинанд. 

А почему нет? Теперь благодаря барону я знала имя слуги. И знала про язык жестов. Есть за что поблагодарить.

А вот Штольдер мою вежливость не оценил. Напрягся и начал расспрашивать за что спасибо. Я молчала, стараясь улыбаться как можно загадочнее. Мне нравилось бесить его. Заставлять чувствовать такую же беспомощную ярость, какую ощущала сама - каждый час, каждую минуту. 

Хотя надо отдать барону должное: он вел себя прилично. И все свои обещания честно выполнил. Руки больше не распускал, только порой, будто случайно, касался моей ладони во время совместных ужинов (которые сам Штольдер именовал “завтраками”). Каждое это прикосновение отзывалось в моем теле сладостными мурашками… и приступом здоровой ярости.

В ответ на злость браслет на руке ощутимо нагревался, казалось еще немного и он начнет обжигать кожу. Не до ожогов, просто неприятное тепло. Не согревающее, а какое-то болезненное. Как жар у страдающего от лихорадки.