– Ты пойми, Лизок. Красота женщине столь же необходима, как вода рыбе. Но с красотой не все умеют обращаться. Ее надо терпеливо подманивать и приручать к себе. Конечно, хорошо тем, у кого генетика не подкачала, да еще и лет за плечами с гулькин хвост. А вот что делать тем, кому не повезло с первым или второго уже не осталось? Только внимательно и последовательно, кирпичик за кирпичиком выстраивать свой внешний облик и одновременно чистить все внутренние органы и в первую очередь мозги. Не зря же великая Раневская говорила, что делать пластическую операцию – только время зря тратить на штукатурку фасада при старой канализации. Ты думаешь, сделала масочку, пару массажей, насобираешь на флебопластику и пойдешь красивая? А вот ни хрена подобного. Потому что основа нашей красоты внутри нас, а не на роже.

– Ты сейчас о том, что надо следить за тем, что ешь и пьешь, заниматься спортом, больше бывать на свежем воздухе и вообще вести здоровый образ жизни?

– И это тоже, разумеется. Как ты понимаешь, здорового человека сделать красивым раз плюнуть. Но самое главное, что надо себя любить, чувствовать себя желанной, счастливой. И уверенной в себе. Помнишь, мы с тобой как-то ходили в ресторацию и там к нам подсела одна моя приятельница.

– Да, помню. Люба, вроде бы? Очень импозантная дама.

– Она самая. Так вот эта самая Любаша попала ко мне, когда ей было лет восемнадцать. На нее без слез взглянуть невозможно было. Она себя просто ненавидела. Все зеркала в доме разбила, в институт отказалась поступать, хотя девчонка очень умненькая была. Ни с кем не общалась, не дружила, у меня на приеме садилась в уголок, закрывала глаза и ни словечка никому не говорила. Я ее когда чистить начинала, клиентки смотреть не могли, чуть в обморок не падали, там живого места не только на лице, но и на шее, спине не было. И я посмотрела на нее и сказала: “Детка, давай так. Я тебя вылечу примерно за год. Но ты должна меня слушаться досконально. Вот что скажу, то и будешь делать, даже если тебе покажется, что мое требование смешное или не имеет отношения к тому, чем мы занимаемся. И если через год ты посмотришь на себя в зеркало и тебе не понравится результат, я верну тебе все деньги. Договорились?”

– И что? Вылечила?

– Ха! Ее через год даже знакомые не узнавали. Красивая, улыбчивая, общительная. Словно другой человек родился. 

– Ты крутышка, Анфиса.

– А то!

– Слушай, ну вот ты говоришь, надо любить себя, чувствовать желанной и счастливой… Прости, а ты сама?

– А что я?

– Ну, ты же всегда была и сейчас до сих пор красавица. И точно себя любишь. А почему ты не вышла замуж? Ты же... офигенская, – спрашиваю я, хотя знаю, что она очень не любит вопросы о своей личной жизни.

Женщина отворачивается, задумчиво почесывая разомлевшего на ее коленях пса.

– А я собиралась, детка. Даже платье пошила. У самой дорогой портнихи города, из ткани, которую мне привезли на заказ аж из Италии. Не представляешь, какое красивое было платье.

Она снова замолкает и невесело усмехается.

– Ресторан уже был заказан, гости приглашены, с машинами договорилась – целых пять черных “Волг”, по-богатому. А за две недели до торжества он ушел от меня к другой. Сказал, что еще раз как следует все обдумал и понял, что ему нужен кто-то попроще. Кто будет варить ему борщи и молча собирать разбросанные носки.

Из нее будто кто-то вынимает стальной стержень, что держит ее королевскую осанку. Сгорбившись, она утыкается лицом в ухо начавшего поскуливать Принца и глухо заканчивает:

– И я понимала, что он оказался слабаком, но так больше и не смогла никого к себе близко подпустить. Любовники были. И немало. Куда без них женскому здоровью. А вот до свадьбы уже я теперь отношений не допускала.