— Прошу, не уходи, — вымученно шепчет и силой сжимает моё запястье, ненароком причиняя боль. — Мне неважно, любишь ты меня или нет, — ошарашивает своим откровением. — Моей любви хватит на нас обоих. Умоляю, Нина, останься. Ты самое лучшее, что случалось в моей жизни.

Признаться, я не ожидала, что услышу нечто подобное от Кости. За всё то время, что мы провели вместе, он говорил только о себе. И ни слова о том, что он ко мне чувствует. Поэтому я нехило так зависаю, уронив челюсть на сырой от дождя асфальт. В своих мыслях, разумеется.

На ускоренной перемотке прогоняю наши завершённые отношения и понимаю, что они больше походили на взаимовыгодное сотрудничество, чем на «нежные» чувства. Мне нужен был постоянный партнёр для секса, а Косте — та, что спасёт его от одиночества. В связи с этим слова бывшего звучат как несуразная блажь. Любовь? Серьёзно? Лучше бы правду сказал, чем так откровенно лгал.

— Имей ты хоть каплю достоинства! — сердито встряхиваю рукой, освобождаясь от навязчивого прикосновения. И отступаю на шаг, заметив, что такси уже прибыло и ожидает на парковке.

— Пожалуйста… — настойчиво протягивает ко мне руку, но я ловко уворачиваюсь. Настораживает это его упрямое желание вцепиться в меня своей клешнёй. Ну ничего, я умею за себя постоять. В случае чего, устрою ему публичное унижение в виде парочки «лещей» по страдальческой физиономии. Потом и думать забудет, чтобы ко мне приближаться. Я-то знаю, как хрупко мужское эго.

— Нет, — отвечаю твёрдо. — Если тебя устраивает играть в любовь, то меня нет. Более не намерена это обсуждать. Считай, я делаю тебе одолжение, уступив место для той, кто действительно тебя полюбит, — мои слова звучат высокомерно и хлёстко, но мне нужно обрубить остаточные нити, которые связывают нас. Пусть мне и приходится отыгрывать роль законченной дряни.

Отступаю ещё на шаг, наблюдая, как лицо бывшего приобретает зловещее очертание: в серо-голубых глазах отражается неприкрытая ненависть, ноздри трепещут от бешенства, а уголки губ ползут вниз. В голове промелькивает мысль, что, находясь в таком состоянии, он запросто может меня ударить. И хоть я подкована во многих видах единоборств, опасаюсь, травм не удастся избежать. А мне, между прочим, завтра на работу. Не прельщает перспектива прийти на неё разукрашенной и помятой.

— Будь ты проклята, сука! — метает слюни, точно обезумевшая альпака. — Пусть судьба преподаст тебе жёсткий урок! Желаю, чтобы ты страдала от невозможности быть с тем, кого искренне полюбишь!

Костя гневно сжимает кулаки, играя желваками. Смотрит на меня ненавидящим взглядом и резко разворачивается, отчего внутренне напрягаюсь, приготовившись дать отпор. Но мои худшие опасения не оправдываются: вместо того, чтобы пасть в моих глазах ещё ниже, бывший широким шагом устремляется к ресторану.

Достаю из кармана платок и вытираю щеку, на которую как раз прилетела слюна бывшего. Я впервые видела его таким, поэтому эта сцена с проклятием оставляет поганое послевкусие. Хорошо, что я порвала с этим человеком именно сейчас. А я не стала дожидаться, когда он покажет свою настоящую суть.

Торопливо сажусь в такси, где меня ждёт недовольный водитель, и достаю из сумки телефон, разрывающийся от громкой трели звонка. На экране высвечивается «папуля».

— Слушаю, — прикладываю телефон к уху, затылком ощущая неприятное и пугающее предчувствие.

— Ты где? — прилетает требовательный вопрос, навевающий воспоминания о студенческих годах, когда у меня ещё не было своей квартиры и приходилось отчитываться за каждый шаг перед родителем. Кто же знал, что этот контроль будет преследовать меня и в двадцать девять лет.