Горько и потерянно метался по комнате из угла в угол. Хватался за голову, удерживая взрывающийся мозг. Неслышно выплёвывал ругательства и проклятья.
Принёс холодной воды из кухни, накапал успокоительные капли, дал ей. Подумал и сконфуженно накапал себе.

– Ты больная? У тебя бывают обмороки? Приступы? Часто? – опасливо поинтересовался он, видя, что Юля полностью пришла в себя и способна отвечать на вопросы.
– Нет… У меня был обморок? Не помню… Только боль и провал. Никогда не было такого раньше. Это первый раз.
– Почему? Так сильно испугалась? И сейчас боишься меня?

Она грустно взглянула на встревоженного тюремщика. Навернулись слёзы.
Тихо кивнула:
– Да… Вы же напали на меня. Снова, – отвернулась и прошептала: – А я уже вам верить начала.

Георг сдержанно застонал:
– Я клянусь! Клянусь, что больше не прикоснусь к тебе! Только если сама захочешь, – он тихонечко присел на самый край кровати, борясь с искушением утешающе обнять и погладить несчастную, ослабшую от постоянного стресса девушку.
– Почему ты такая? – мягким, ровным голосом уговаривал Георгий, следя, чтобы слова звучали негромко и по-доброму. – Ты давно не ребёнок. Всё про жизнь понимаешь. Надо по-другому воспринимать отношения полов. Проще. И ты ведь сейчас уже… уже женщина. Мы с тобой взрослые, свободные люди. Обещаниями или записями в паспортах ни с кем не связаны. Можем позволить близость. В этом нет ничего аморального и противоестественного. Мне непонятны твои страхи.

Немного сократил расстояние между ними, осторожно положил ладонь на пальцы девушки. Легонько погладил, внимательно наблюдая за реакцией:
– И ещё… Можешь объяснить: почему не боишься вести себя вызывающе, грубить, спорить со мной. Даже если я злой. Но пугаешься до потери сознания, если… хочу тебя. Хочу любить, прикоснуться, приласкать? Я настолько страшный? Настолько безобразен?
– Нет. Образен… Ой… Красивый, – Юля слабо рассмеялась над своей оговоркой и измученно закрыла лицо руками, заодно освобождая пальцы из-под его потяжелевшей ладони, – Вы не внешне страшный…
Бросив быстрый оценивающий взгляд на физиономию и плечи Георга, вздохнула. Честно добавила:
– Даже красивый. Кажется… Да. Всё в порядке с вашей внешностью.

Отвернулась и задумалась, решая, стоит ли продолжить объяснение. Стоит! Он задал вопрос и хотел понять, в чём проблема. Возможно, в будущем это пригодится ему построить здоровые отношения. И женщины перестанут сбегать от него.
– Вы страшны не наружностью, а своими поступками…
– О-о! – простонал собеседник, не позволив закончить мысль. – Ты же знаешь, я с первого дня стараюсь загладить свою вину и быть добрым с тобой. Но ты отталкиваешь, не даёшь шанса. Всю душу вымотала. Как больной стал: ни о ком и ни о чём другом думать не могу. Зачем ты появилась на мою голову? На моё сердце! Как проклятье. Измучила. Знаю, я очень плохо поступил с тобой. Я никогда ничего подобного не совершал, осуждал тех, кто нарушает закон. Поверь, я нормальный человек, не последний подонок. У меня есть и хорошие стороны.
Пожалуйста, прости! Посмотри на меня по-другому. Позволь искупить прегрешение. Я очень хочу всё исправить. Скажи только, помоги, подскажи, что сделать? Я ничего для тебя не пожалею. Сделай хотя бы один крошечный шаг навстречу!

Юля посветлела. С воскресшей надеждой посмотрела на страдающего мужчину:
– Это же очень просто! Отпустите меня. Я хочу на свободу.

Георг дёрнулся, будто укололся об что-то очень острое. Отодвинулся подальше, резко замолчал и тоскливо посмотрел на неё. Плотно стиснул челюсти, по лицу пробежала нервная гримаса. Шумно втянул воздух.