– Лет через пять у меня всё это будет, – заметил он после минутного молчания. – И машина, и красивый дом.

Ответом ему был взгляд, полный сомнения:

– Да ладно. Между прочим, я не люблю худых мужчин. Красивого мужчины должно быть много. Ты, кстати, знаешь, что случилось с юристом, который сидел на этом месте до тебя? Его "карьера" закончилась в “Ореста Роял”.

Лина вытащила поднос с едой, освобождая место Альберту.

– “Ореста Роял”? – переспросил он.

– Психушка, – Альберту показалось, что Лина шутит, но она выглядела серьёзной. – Его последние слова были: “Я думал, адвокатура была адом”.

Задумавшись над её словами, Альберт не глядя сунул в микроволновку ланч, купленный второпях в каком-то маленьком дели-магазине. Он понятия не имел, что внутри упаковки, и повёлся на аппетитную картинку. Как только поднос микроволновки закрутился, по помещению разлился приторно-пряный запах рыбы и незнакомых Альберту приправ.

– Ты здесь и полгода не протянешь. Джулис обращается со своими юристами, как белка с орехами: крак! - и вот он уже жрёт твой мозг.

Воистину, имя Джулиуса нельзя было упоминать всуе. Не успела Лина договорить, как на комме зажёгся красный огонек.

Альберт поспешно поднял трубку.

– Да, босс?

– Это старый дом, нужны объяснения? – растягивая гласные, поинтересовался Джулиус. – Тут плохая изоляция. Слышно каждый громкий звук, каждый запах. У меня клиент. Что за гадость ты жрёшь?

– Я… – Альберт не успел договорить: Джулиус повесил трубку. Лина округлила глаза: мол, чего он хотел?

– Сказал, что запах…

– Боженьки-кошеньки! – она всплеснула руками, бросилась к микроволновке, выхватила упаковку с ланчем и, прежде чем Альберт успел возразить, выкинула ее в мусорное ведро. Тут же туго затянула мусорный мешок и одарила Альберта возмущенным взглядом.

Потом быстро побежала наверх. “Да что же это...”, – пробормотал Альберт и последовал за ней. Там они первым делом открыли все окна, и Лина не преминула ему напомнить, что уже во второй раз спасает его шкуру.

– Знаешь, – ответил он совершенно искренне, – ради тебя я бы тут остался ещё лет на пять. Ну, до машины и до красивого дома. Психика у меня устойчивая.

Лина лукаво улыбнулась, и он, приободрённый, продолжил:

– Честное слово, ты самое лучшее, что есть в этом офисе. Всегда встречаешь нас с улыбкой, даже если был чертовски плохой день. Всегда приходишь к нам на выручку. Роджера вон возила в больницу, когда он сломал ногу.

Лина изящно дёрнула плечиком – не могла не кокетничать, хотя было заметно, что признание Альберта ей приятно.

– А что мне оставалось делать? Он бы замёрз за ночь на крыльце, и представь, что бы сказал нам Джулиус, если бы в доме появился ещё и запах трупа. Мы бы год выслушивали от него упрёки и брань...

Они рассмеялись. Но тут улыбка сошла с лица Лины, она глянула на часы и снова стала деловитой:

– Окажешь мне ответную услугу? Через пять минут сюда зайдёт… ну... он самый. Ты увидишь. Он предупредил, что будет не один. Нужно отвлечь его спутницу… я не знаю как. По ходу придумаешь. Я же сообразила, когда надо было тебя выручить?

Обломала так обломала. Игривое настроение сразу улетучилось.

– Придёт с женой? – захотелось как-то уколоть её.

– Не думаю, что он женат. – Голос Лины, однако, звучал не очень уверенно. – Кольца нет...

Альберт хотел было сказать, что женатого мужчину никто не вынуждает носить обручальное кольцо, это всего лишь дань традиции, но тут входная дверь открылась, и возникший на пороге визитёр – ростом чуть ниже Альберта, крепкого сложения шатен – пропустил вперёд себя девочку лет шести. Одета она была в стеганую куртку нараспашку и... шорты. Странный, казалось бы, выбор для октября – но сегодня на улице было тепло, долгожданное индейское лето заскочило в Оресту на недельку-другую. Льняные волосы малышки, заплетённые в косички, немного растрепались, да и сама она выглядела взъерошенной и недовольной.