Задумавшись, он перевёл взгляд на политическую карту Левантидийской Федерации, занимающую большую часть стены – зачем ее тут повесил старый Грант, черт его знает. Патриотизм взыграл на старости лет, что ли?

Эта федерация не рождалась в горниле революций или под влиянием националистических идей. Объединение территорий происходило в ходе последовательных переговоров, единственной задачей которых было создание сильного государства «от моря и до моря», способного противостоять агрессии южного соседа. «Сила в единстве» — таково было единодушное мнение лидеров первых пяти провинций, самая большая из которых была Провинция Левантиды, давшая название объединенному государству. Она включала в себя в том числе и горный регион Аппайи, отделявший Федерацию от её главного противника, Свободной Республики Сола.

По сути, на земле этой провинции проживали две разных нации, объединенные столетиями совместной кровавой истории. Коренным народом были аппийцы, но поток мигрантов с севера всё больше и больше вытеснял их с родных земель. По мере того, как провинция Левантиды, войдя в состав Федерации, процветала и развивалась, росли и внутренние распри, и единому законодательному органу становилось всё сложнее работать на всей территории. Тогда и возникла идея разделить Левантиды надвое для того, чтобы аппийцы получили такую же возможность управлять собственной землёй, как и остальные провинции.

На бумаге всё было гладко, а вот на деле обстояло несколько иначе. В Сенате, созданном для того, чтобы все провинции имели своих представителей в федеральном правительстве, Аппайи по-прежнему представлялись, как часть Левантид. Дополнительные десять мест в Сенате, полученные Левантидами за счёт соседней провинции, позволяли первым нескольким премьер-министрам иметь преимущество голосов при продвижении любого законодательства. А самым первым законодательством, которое провела тогда правящая либеральная партия, была национализация нефтедобывающей промышленности, которая лишь отчасти была развита в Левантидах — и процветала в Аппайях. Аппийцы восприняли этот акт, как грабеж.

Можно, положим, грабить простой народ. До бесконечности — этим занимались во все времена все правители и правительства. Но нельзя было вытаскивать жирный кусок из пастей многоголового дракона и ожидать, что дракон после этого свернётся на собачьем коврике и будет тихо-мирно посапывать в десяток дырочек. Ковриков таких размеров, во-первых, пока ещё не выпускают. А, во-вторых, все сферы влияния в Аппайях были строго поделены между кланами, и до создания Федерации между тогдашним правительством Левантид и полумафиозными организациями на южных территориях существовали негласные договоренности, которые позволяли сильным родовым объединениям самим решать свои внутренние проблемы и распоряжаться ресурсами региона в обмен на разного рода услуги. В том числе, на обеспечение безопасности северной части Левантид. И эти-то договора либералы, пообещавшие создать сильное правовое государство, начали нарушать сразу же, как только пришли к власти.

Нет, Альберт Лаккара не заблуждался относительно того, как велись дела в его родной провинции. Но выбор между Аппайями и высокомерным Севером был для него всегда очевиден. Сердце его принадлежало Югу.

Да, он закончил престижный университет Оресты. Чтобы получить лицензию на практику в северных провинциях, ему пришлось не только сдать все экзамены на «отлично», но и преодолеть известное предубеждение, которое питали всемогущие члены Юридического Комитета по отношению к южанам: именно от этой организации зависело, получит ли выпускник адвокатуры право заниматься своим ремеслом на Севере, или же ему придётся возвращаться в Аппайи.