— По своему опыту знаете, кера? — я выдернула руку из ее хватки.

— Глупая, не видишь своего счастья, — она выдохнула и снова выглядела высокомерно и холодно. — Вечером дашь ответ своему керу, что согласна на свадьбу. Завтра начнем подготовку.

Я ничего не ответила, просто развернулась и ушла. Я уже знала, что некоторым людям бесполезно что-то доказывать, они настолько уверены в своей правоте. Но свой выбор я сделаю сама: будет он счастливым или нет — все равно, главное — это должно быть мое решение.

У входа в мое крыло меня уже ждала Савэ. Она мне быстро поклонилась и пропустила вперед, да только за закрытой дверью не я ей командовала, а она — мной.

— Быстрее моя кера, быстрее. Уборка вот-вот должна начаться… А жена вашего дяди любит стоять за спинами слуг и указывать, где и что не так. Только начинает она с кухни, так что как раз все успеется…

Я не спорила, срывала с себя туники, сбрасывала тонкие нижние платья. Украшения долой, прическу тоже нужно было расплести, чтобы скрутить плотный скромный узел на затылке. Впрочем, через три минуты пришли помощницы — и процесс моего переодевания пошел еще быстрее.

Мне крупно повезло, что вокруг меня были верные люди. Большая часть их знала меня с детства, а с остальными я поддерживала хорошие отношения. Штат слуг в Михале никогда не был особо большим, нам с отцом хватало, а Алика пока не успела поменять его или расширить.

Одежда служанки повисла на мне мешком, кое-как ее удалось подтянуть шнурками, но мне и не нужно было, чтобы туника подчеркивала фигуру. Платок повязывала мне Савэ, пока я быстро белила брови и замазывала веснушки. Лицо должно было стать безликим и простым. И хотя из зеркала на меня теперь смотрела женщина без возраста, все равно я беспокоилась и злилась. Ведь придется тайком проходить по собственному дому!

Но вот в руках оказались ведро и тряпка, по бокам от меня громко шептались другие служанки, вовлекая в ничего не значащую беседу о погоде и овцах. Так мы прошли мимо стражников, причем одна из моих провожатых отвлекла на себя внимание, запнувшись так, что налетела на одного из них грудью. Ещё пара шагов — и кабинет отца. Куда еще недавно, на той декаде, я заходила беспрепятственно. А теперь дядя взял все под свой контроль.

— Бумаги не трогать… — прогудел охранник.

— Напитки не допивать, по сторонам не глазеть, — зафыркали служанки, и я вместе с ними рассмеялась, прикрыв рукой рот. Щелчок замка — и мы вошли в кабинет.

Меня тут же подтолкнули вперед — ко столу с бумагами. Одна из девушек стала перед дверью так, чтобы прикрыть происходящее спиной. По крайней мере, тот, кто захочет войти, не сразу поймет, что происходит. Другие стали шуметь и активно общаться ни о чем, чтобы стражники ничего не заподозрили. Разговор, кстати, был примечательный. Кажется, двое из моих помощниц всерьез рассматривали возможность уйти из поместья. Остаться пока решила только одна из них — та, что была постарше.

— Это из-за нового кера? — не удержалась, спросила я. Бумаги можно было рассматривать и слушать одновременно. Служанки вздохнули.

— Скорее его сына…

— Я должна просить у вас прощения за такое поведение… — повернулась к ним я, но на меня тут же зашикали и руками принялись подгонять, мол, не отвлекайтесь.

— Святые Керт и Мирна! — запричитали они. — Вы бы себя, кера, пожалели. Все знают, сколько сил вы в поместье вкладывали, как отца вашего, нашего кера, ждали… А эти… Мы-то не пропадем. Как станете керой в другом доме, так нас сразу же и зовите.

Они верили, что мне удастся. Я утерла украдкой слегка выступившие слезы и с новыми силами принялась за поиски. Подвести своих людей я не могла.