– Я сам, – мягко возражает Саша, выгораживая меня. – И мне совсем не трудно.

Пока они спорят, я проскальзываю в комнату к деду. Он сидит в кресле-качалке, накрытый пледом. У него глаза как у больного пса – слезящиеся и усталые.

– Смотри, что я тебе принесла, – ставлю перед ним чашку с ромашковым чаем и кусок именинного торта.

– Лучше бы виски со льдом, – бурчит он, но торт пробует и чай пьёт.

– Что, достали они тебя? – смотрит пытливо.

У деда слабое тело, но до сих пор острый ум. Мы с ним на одной волне. И когда мне становится невыносимо, я прихожу, чтобы посидеть рядом. Послушать его размышления.

Он никогда ни о чём не спрашивает. Я никогда не жалуюсь. Но каким-то шестым чувством он угадывает и моё настроение, и тревоги. И в этот раз он понимает меня без слов.

– Делай так, как лучше для тебя. Они переживут. Перетопчутся. Нельзя жить для кого-то, если это не твой выбор.

Может, и так. Но плыть по течению гораздо проще. Особенно, если никакой определённой цели нет.

Как бы там ни было, Летка всё испортила. Меня не спасли ни клуб, ни музыка, ни танцы. Я думала об одном.

Танцуя, Сашка наконец-то прижал меня к себе гораздо сильнее, чем того требовалось, но наши полуобъятья смотрелись вполне невинно на фоне других обжимающихся парочек.

Я не такая. Ландау не такой. А на самом деле, мы два лгуна. Потому что каждый из нас хотел казаться лучше, чем есть. А может, Ландау просто возвёл меня в ранг слишком хорошей и правильной, что тоже не совсем правда. Но всё это – лишь догадки, а спросить напрямую мне не хватало духа. Возможно, позже. А пока… пусть остаётся, как есть. Так проще.

С непривычки гудели ноги. И да, я всё же выпила немного. Кружилась голова, клонило в сон.

– До завтра? – спросил у подъезда Сашка. Я не ответила – кивнула. И тогда он всё же поцеловал меня. Без спроса. В губы.

Ментоловый поцелуй. Чуть прохладный и вкусный. Осторожный. Нет, скорее – деликатный, чтобы не напугать.

Мне хотелось большего. Я обвила руками Сашкину шею, но не посмела прижаться. Это было бы неправильно. Зато получила поцелуй гораздо откровеннее, чем, наверное, он планировал сам.

– До завтра, Таня, – я видела, как нехотя он отрывается от меня.

Сашка обвёл пальцами мой подбородок, коснулся нижней губы большим пальцем. Костяшками дотронулся до скулы.

Я видела, как его качнуло. Ему нестерпимо хотелось ещё, но он сдержался. А я не подстегнула. На первый раз достаточно.

И мне самой стало противно от той тщательно вымеренной дозы, что я придумала и для него, и для себя.

Родной подъезд. Второй этаж. Знакомая дверь. Осторожный поворот ключа. Мать не встречала меня на пороге, но в её комнате горел свет.

Я проскользнула к себе, а затем позвонила.

– Я дома, – сказала, когда она ответила на первом гудке, и отключилась.

Так проще. Не нужно ничего рассказывать, слушать её наставления, видеть надежду в глазах.

Я хотела спать. Упасть лицом в подушку. Но отправилась в ванную. А когда вернулась, в окно постучали.

Так мог сделать лишь один-единственный человек. Но я не сдвинулась с места. Посчитала, что у меня слуховые галлюцинации.

– Эль, открой, – донеслось тихое снаружи. И я пошла на этот зов. Протянула руку, чтобы распахнуть оконные створки. Ведь там был он, мой Лео. Мой Король.

5. Глава 5

Таня

Настоящее время

Только он мог сотворить подобное безумство – пробраться ко мне в комнату по пожарной лестнице, а затем – по карнизу. Он достаточно широкий – дом старый, с псевдоколоннами и всевозможными выступами, но всё же.

Это его первая выходка подобного рода. Раньше он такого никогда не делал. По крайней мере, не со мной. С другими… как знать.