— Не зелен-то еще мне условия ставить? — ласково поинтересовался Цимбалист таким тоном, что мгновенно захотелось спрятаться куда-то подальше. Однако лишь расправил плечи и без стеснения посмотрел на него:

— Даже если и так, то что? Откажешь мне?

Он зачем-то глянул на небо:

— Да вот скажи мне, мольфар с частичкой смерти в сердце…

Я вздрогнул от такого обращения, почувствовав, как сжимается сердце. Давненько ко мне так не обращались. Значит, он все знает? Учуял как-то?

— Почему ты так печешься о судьбе малознакомого парня, в то время, как готов перейти дорожку собственному отцу?

Что ж, неплохо. Хотя и неверно. Аргументы против женитьбы были весомые, сам же Цимбалист их и озвучил. А Кирилл… Нельзя бросать человека в беде. Особенно того, который не сделал тебе ничего плохого и тоже готов был помочь. Глупое благородство? Да не сказал бы.

— Думай что хочешь, — холодно ответил я. — Тебе ли не все равно?

— Немножко, — признался Цимбалист, введя меня в ступор таким ответом. Немножко что?

— Так мы договорились?

Откуда издалека донесся тихий звон цимбал. Длинные пальцы Цимбалиста дрогнули, словно в тоске по звездным струнам. Казалось, на некоторое время застыл даже воздух. Потом он ловким движением взобрался на перила и махнул рукой.

— Пошли, — коротко бросил, игнорируя мое недоумение; ступил на вспыхнувшую лунным огнем дорожку и, насвистывая, направился к университету.

Поборов секундный страх, я глубоко вдохнул и последовал за ним. Лунная дорожка мягко позванивала под ногами и немного пружинила. Считай, ходить по небу. Жаль, что повод совсем не радостный. Да и компания, увы, не та.

Прямо перед зданием общежития Цимбалист остановился, внимательно осмотрел окна, указал на крайнее справа:

— Здесь?

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем он. Я молча кивнул. Цимбалист прямо по лунной дорожке пошагал к окну. Я с любопытством смотрел, что он будет делать. Неужто так и вломится?

Цимбалист обернулся и приподнял бровь, мол, чего стал?

— И как же ты собираешься это сделать? — ехидно поинтересовался я.

Он вздохнул, покачал головой, подошел ближе, заглянул в окно, чему-то улыбнулся и вдруг… прошел через стекло. Уронив челюсть, я уставился на пустое место. Как???

Из стекла вдруг появилась рука Цимбалиста и нетерпеливо поманила. Только сейчас заметил, что окно мерцает каким-то странным светом, словно присыпанное звездной пылью. Сделав глубокий вдох, я шагнул вперед и чуть не рухнул носом в пол. Хорошо, вовремя удержал равновесие и не грохнулся с подоконника.

На нас распахнутыми от изумления глазами смотрели сидевшие на кровати Дина и Таня. В комнатке девчонок было уютно, чистенько, на столе находилась тарелка с какой-то сдобой и возвышалась горка учебников. Я успел заметить, как Багрищенко ловко спрятала за спину колоду карт. Вот же ведьма, опять проказничает! Обе смотрели на нас, как на инопланетян. Впрочем, тут удивляться не стоило, вряд ли девочки могли предположить, что мы вот так вот явимся в гости.

Не произнеся ни звука, Цимбалист быстро обошел комнатку, что-то мысленно прикинул и хмуро посмотрел на Таню.

— Закохана, — сказал, как отрезал, глядя на нее в упор.

Багрищенко вздрогнула, но смело встретила его взгляд. Выпрямилась и сжала губы, словно показывая всем видом: ни слова не скажу, хоть режь меня, хоть что.

— Допустим, — все же обронила она. Я на миг залюбовался ее выдержкой — хороша! — И что из этого?

— Хочешь вернуть своего Кирилла — поможешь.

Цимбалист не спрашивал, а утверждал. И от такого тона было немного не по себе. Однако, я прекрасно понимал, что мне соваться в разговор не стоит. Меня сюда притянули, только чтобы увидел все собственными глазами. Поэтому облокотился на косяк и сложил руки на груди, стараясь не упустить ничего важного.