Тем временем за спиной Андрея Григорьевича возникла странная дымная завеса.

— Тебе не стоит шататься по университету, — мрачно сообщил Чугайстрин, медленно приближаясь к беззаботно стоявшему Богдану.

То есть, это я так думаю, что беззаботно. Невольно сжала его руку, Богдан полуобернулся, и подмигнул мне.

— Что ты тут делаешь? — Андрей Григорьевич взял в себя в руки, однако все равно не разделял восторга, что видит перед собой Призрачного Цимбалиста.

— Меня Хранительница позвала, — пожал Богдан плечами. — Сам же сопилку слышал. А я ж противиться зову не могу.

Чугайстрин перевел взгляд на меня. Стало вмиг холодно и неуютно. Дымовая завеса за его спиной обрела очертания, блеснули огромные перламутровые глаза, и я вздрогнула. Это ж… кот! Только очень уж большой, прям ужас!

Зверюга невозмутимо положила голову на плечо куратора и вдруг утробно заурчала.

— Дина, это правда?

Я вздрогнула. В его голосе прозвучало что-то такое, от чего хотелось поскорее спрятаться. Правда, это быстро исчезло, заставив думать о другом. Ведь я же не давала согласия Богдану! Все шло как само собой разумеющееся. Чугайстрин словно прочитал мои мысли и тихо выдохнул:

— Дина, ты соглашалась стать Хранительницей мольфарской сокровищницы?

Солгать не получилось. Огромный котяра почему-то оказался совсем близко и просительно заглянул в глаза. Черт, котики — это слабость! Вздохнув, я коснулась дымчатой шерстки и твердо, хоть и еле слышно, сказала:

— Нет, Андрей Григорьевич.

Время замерло. Богдан посмотрел на меня так, словно предала его в самый трудный момент. На душе стало мерзко. Наверно, надо было все же солгать. Только… Кот заурчал громче и потерся о мой бок. Мамочки, он же, кажется, больше меня! Царила тишина, никто не решался заговорить первым.

— Мне нужно подумать, — огорошила я замерших мужчин и почти выскочила с балкончика в пыльный коридор.

Пусть сами играют в свои игры пока, а мне необходимо побыть одной: рассортировать мысли и чувства. Заодно может в голову прийти что-то умное.

***

Остановить Дину я не успел. Мелькнула рыжей молнией, раз — и нет! Дымок укоризненно посмотрел на меня и скользнул вслед за ней. Призрачный Цимбалист наблюдал за происходящим с живым интересом. Надо же, а в человеческом облике он ни капли не лучше своего, кхм, эфирного. Все такая же зараза, как и был.

— Ну, и чего добился? — иронично поинтересовался он, складывая руки на груди и опираясь на перила балкончика. — Девочка твоя сбежала, кот твой тоже.

— Она не моя, — хмыкнул я, — но что девочка — верно заметил. Рановато ей в Хранительницы метить.

Цимбалист невинно улыбнулся:

— Ну конечно, как я мог не сообразить! Ей же в самый раз оказаться в окружении пеленок, сосок и детского плача. Далеко-далеко в горах, чтоб не видел никто, не то наследник чугайстра может вырасти хилым совсем.

Внутри вспыхнул гнев. Да как этот гад может! Рука сама сжалась в кулак, зеленое пламя опалило ладонь.

Цимбалист расхохотался:

— Ну-ну, давай. Попробуй меня сжечь.

Только вот в смехе не было ни капли веселья: сплошная горечь. Я шевельнул пальцами, и пламя потухло. На мгновение даже стало стыдно. Мольфарская сокровищница все же не только собственность Цимбалиста. Она существует для нужд каждого мольфара. И хранить ее должны обязательно. Я глубоко вдохнул. Так еще чуть-чуть — и вовсе начну жалеть этого безобразника. С другой стороны, все было неспроста. Отец не соизволил меня посвятить в свое решение. Нашел первую попавшуюся стихийницу и давай ей на палец кольцо сразу натягивать! Это ж уму непостижимо! Дина, конечно, девочка неплохая, но нельзя так с налету все. К тому же очень молодая. Как еще погибнет при родах? Чугайстринская энергетика, она будь здоров. Никогда не знаешь, чем и что может выйти. А выходит обычно боком. Тут же сложилась ситуация, в которой я понятия не имел, что нужно делать. Как расхлебывать кашу, дружно заваренную папой и несколькими внушительными товарищами, — кто его знает?