— Ну, хватит, — достаточно резко прервала его мучения Солоха. — Готов уже отвечать?

Малявкин вздрогнул и забубнил:

— Так я даже еще ничего не вытянул. Как так можно? Это не совсем честно, это…

— Тяни, — сурово приказала Солоха.

Малявкин тут же ухватил первый попавшийся билет, глянул, побледнел, сглотнул и поплелся к своему месту.

Ведьмаки тянули билеты куда интереснее: так или иначе пытались применить полученные знания в ворожбе, однако, натыкаясь на цепкий взгляд Солохи, либо же на мою ехидную улыбку, тушевались, хватали первое попавшееся и давали деру.

Красавич взял задание с достоинством, Яровая — с вселенской печалью. В очередной раз вспомнив о Дине, я только глубоко вздохнув. Распоряжение отца, конечно, занятное, только… боюсь, Вий-Совяцкий совсем его не одобрит. Пусть уж дражайший родитель приезжает сам и улаживает вопрос. А заодно и Дину захватит.

Смиряться, что у меня из-под носа умыкнули студентку, за которую я вроде как в ответе, не собирался. Другой вопрос, что не стоило пороть горячку и все же попытать счастья с порталом.

Солоха бросила на меня хмурый взгляд. Только сейчас дошло, что я бездумно уставился в зачетку Дины. Быстро отложив документ в сторону, принялся перебирать списки студентов. В помещении было тихо. Лишь иногда слышалось скрипение ручек о бумагу и сосредоточенное сопение. Поразительное дело. И как это в магическом заведении студенты умудряются сидеть на экзаменах относительно тихо? Ведь даже в школе куда больше звуков. Даже странно. Впрочем, чего это я? Будущие волшебники растут — с бытовым шумом обязаны справляться.

Солоха неожиданно склонилась ко мне, обдав лавандовым ароматом духов.

— Неважно выглядишь, Андрей Григорьевич, — заметила она. — Спишь плохо?

Я озадаченно посмотрел на Солоху:

— Да вроде нет. Хотя экзамены и все такое.

— Смотри, не переутомляйся, — неожиданно предупредила она. — А то опять в кому рухнешь.

Однако сказано это было таким тоном, что стало немножко не по себе. Солоха обо мне беспокоится? С ума просто можно сойти!

Дальше раздумывать о поведении пани Кандыбы не было времени. Первым сдаваться подошел ведьмак. Ян Самойлов — первый красавец группы. Они с Красавичем невзлюбили друг друга с первого взгляда. Что ж, это и понятно: каждый хотел быть лидером. Говорил четко, уверенно — приятно послушать. Кстати, отличник. Солоха только кивала и не перебивала. Я задал лишь пару дополнительных вопросов. Самойлов блестяще справился. Получился свое законное «отлично» и вышел в коридор. Правда, когда закрывалась дверь, я все же заметил, как он обернулся и исподтишка показал Красавичу неприличный знак и подмигнул Тане. Ну, паразит!

Красавич скрипнул зубами, Таня и вовсе не обратила внимания — кажется, смазливый ведьмак ее ни капли не волновал.

— Кто готов еще? — спросил я, придирчивым взглядом осматривая вмиг съежившихся студентов. — Право слово, не стоит нас бояться. Не съедим же.

— Уже точно нет, — хмыкнула Солоха, — в течение года уж достаточно понадкусывали.

Кто-то захихикал. Правда, хихиканье вышло скорее нервным, чем веселым. Я посмотрел на Багрищенко.

— Таня?

Встав, она величественно приблизилась к преподавательскому столу.

— След громовицы и ее воздействие на людей и нечисть, — зачитала она.

А потом было даже скучновато. Нет, Таня прекрасно справилась с ответом, нарекать нельзя. Только казалось, что она сейчас находится далеко-далеко и плевать ей на экзамен с самой Говерлы. Даже расхотелось задавать вопросы. Молча нарисовал ей «отлично» и отправил в коридор.

После красноречивых выступлений Самойлова и Багрищенко студенты гуськом потянулись отвечать по билетам. Солоха словно растеряла первоначальное добродушие и гоняла своих и хвост и в гриву. К мольфарам относилась помягче, полностью доверяя их мне.