Я с интересом наблюдаю за его действием. Если там отпечаток ауры... то, может, ничего и не выйдет?

Но руна поддаётся.

На дверном косяке вспыхивает бледное серебро, я мысленно готовлюсь. Не к ссоре — к игре. Потому что, когда Рик вернётся и увидит меня в своих покоях, я предложу ему самое невинное из оружий.

Улыбку.

А потом потребую хозяйские покои.

Талвин открывает дверь, слегка кланяется и удаляется.

Я вхожу, распахивая её шире, чем нужно. Без стеснения ставлю чемодан прямо на его кровать. Открываю.

Да, вторгаться в чужое пространство, пожалуй, не самый деликатный шаг. Но Рик не оставил мне выбора.

Достаю тёмно-зелёное платье и вешаю на спинку стула. Нарочно.

Оглядываюсь.

Надо решить, где ещё разложить свои вещи.

Комната хранителя уютная, но сдержанная. Стены обиты тёмной тканью, оттенок которой колеблется между синим и чёрным. Мебель простая, но явно дорогая. Ни одной лишней вещи.

Снимаю плащ, вешаю на крючок рядом с дверью.

На столе аккуратно сложены бумаги. Я, разумеется, не читаю их только прикасаюсь пальцами к краю. Почерк аккуратный, ровный.

Тут же отворачиваюсь.

Чемодан распахнут. Из него выглядывает кружевной лиф — синий, в тон его стен. Поправлять не буду.

Сажусь в кресло. Медленно скрещиваю ноги, не сводя взгляда с двери.

Пальцы немного дрожат, пока я расплетаю волосы. Они мягко падают на плечи волнами.

Шаги в коридоре.

Неужели хранитель Рик?

Я не встаю. Только чуть поправляю подол и жду. Сердце стучит не от страха, а от предвкушения.

Рик появляется на пороге.

Замирает.

Он скользит взглядом по креслу, по раскрытому чемодану, по лифу — и задерживается на мне. Долго. Слишком долго.

— Вижу, вы уже устроились, — наконец говорит Рик, вскидывая смоляную бровь. — Захват без объявления войны?

24. 18. Перемирие не предусмотрено

Я улыбаюсь. Самой безобидной из своих улыбок.

— Лучшая оборона — нападение.

Рик смотрит чуть дольше, чем нужно.

— Любопытно. Посмотрим, как долго вы удержитесь на завоёванной территории.

— Ну, вы же сами сказали, что велите принести одеяла, — говорю невинно. — Я просто решила, что вам будет удобнее принести их прямо сюда.

Он не двигается. Только слегка приподнимает подбородок, словно оценивает не меня, а расстановку фигур на доске.

— Интересная у вас комната, — Я встаю из кресла. — Очень… дисциплинирующая. Сразу видно, кто здесь привык отдавать приказы.

Рик делает шаг внутрь. Медленно закрывает за собой дверь.

— А вы, выходит, привыкли их нарушать?

— Я привыкла, что мою власть не оспаривают.

— В этом мы с вами похожи, — лениво замечает он.

Медленно иду вперед. Ладонь скользит по его столу. Бумаги остаются нетронутыми, но я знаю, что он видит: я могла бы.

— Раз мы похожи, хранитель Рик, тогда у нас есть повод обсудить границы. Например, где заканчивается ваша власть… и начинается моя.

— Пожалуй. — Он прищуривается.

На секунду тишина снова натягивается между нами, как леска.

— Я останусь здесь, — говорю твёрдо. — По крайней мере, пока не приведут в порядок мои покои. Если вас это не устраивает, — я делаю паузу, — подайте жалобу Совету в Цитадель.

Его улыбка ложится на губы медленно, но в ней больше жара, чем следовало бы. Я ощущаю этот взгляд не глазами — кожей.

— Обязательно, — замечает Рик, не скрывая иронии. — Как только освобожусь от борьбы с плесенью, непокорными рунами и дерзкими женщинами.

Рик подходит к столу, одним движением сгребает бумаги, затем неспешно направляется к двери. Уже взявшись за ручку, оборачивается:

— Уверены, что хотите войны, лиора? Поверьте, вам куда проще вернуться к бальным залам Цитадели. К платьям, лентам и сплетням за чаем, которые так любят обсуждать молоденькие, избалованные лиоры вроде вас.