— А запах плесени?

— Это не плесень. Это дух времени, лиора. Он делает интерьер… подлинным.

Я подхожу ближе, встаю прямо перед ним.

— Зачем вы это делаете, хранитель Рик? Получаете удовольствие, издеваясь?

— Я выбираю практичность, — произносит он, игнорируя мои вопросы. — Меньше окон — меньше сквозняков. Каменные стены дают хорошую звукоизоляцию. Холод бодрит.

— Удивительно, что вы не отвели мне чулан под лестницей. Это ведь в вашем стиле.

— Под лестницей слишком сыро. А здесь — ровный пол.

Рик не ждёт ответа и идёт к выходу.

— Осмотритесь. Я велю принести одеяла. Не хочу, чтобы вы заболели.

— Прямо дрожу от вашей заботы.

— Я заметил, — бросает он и уходит, не оглянувшись.

23. 17. Перемирие не предусмотрено

Я топаю ногой. Один раз. Другой.

Да. Пол действительно ровный.

Идеально, чтобы одному надменному снобу было удобно по нему маршировать. Только вот замок — мой. И если Рик всерьёз думает, что я останусь в этой сырой дыре, значит, он меня совсем не знает.

План возникает сам собой.

Подхватываю чемодан и выхожу в коридор. Дорогу назад помню прекрасно — ноги сами находят путь. Ступеньки встречают холодом камня. Спускаюсь осторожно, шаг за шагом, стараясь не оступиться.

На втором этаже замечаю старшую горничную. Она идёт навстречу, аккуратно прижимая к себе стопку чистого белья.

— Аста, — окликаю я. — Не подскажешь, где найти рунника?

— Талвина?

— Да-да, — киваю.

— Он сейчас на кухне, — отвечает Аста, поправляя ткань в руках. — Вас проводить?

— Нет, спасибо. Я знаю, где кухня.

Аста неловко кланяется и идёт по своим делам.

Спускаюсь на кухню, злясь на всё сразу: на лестницы, на сноба-хранителя, на сквозняки в комнатах и особенно — на саму себя. Потому что всё это раздражает куда сильнее, чем должно.

Меня здесь не ждали.

Меня здесь не уважают.

Так почему я должна играть по его правилам?

Кухня встречает смесью ароматов.

Брина месит тесто, пока Талвин рассказывает шутку про мародёров. Но стоит приблизиться — рунник тут же замолкает. Брина утыкается в тесто, боясь лишний раз на меня взглянуть.

— Талвин, — говорю спокойно. — Вы должны помочь мне с руной.

— Да, конечно, лиора, — кивает он. — Где именно проблема?

— Проблема с той, что на двери покоев хранителя Рика, — поясняю.

Талвин напрягается.

— Но хранитель ведь может и сам менять руны...

— Может. Но сейчас он занят. Пошёл отдавать распоряжения, чтобы наконец-то привели в порядок хозяйские покои. А пока прислуги мало — решил принять участие лично. Начал с самого необходимого. Сказал, что принесёт одеяла.

Брина роняет взгляд в тесто.

Талвин на миг замирает, потом откашливается, избегая встретиться со мной глазами.

— Понятно, — бормочет он осторожно.

— Простите, лиора, — тихо говорит Брина. — Письмо пришло неожиданно. Мы не успели как следует подготовиться.

— Ничего страшного, — говорю с улыбкой. — Вот почему хранитель и уступил мне свою комнату. Всё же хозяйке не по рангу ютиться в сыром углу.

Брина поспешно кивает, соглашаясь.

— Сейчас посмотрим, что с руной, — вздыхает Талвин. — Вероятно, она привязана к его ауре. Но можно наложить временный доступ — если он сам разрешил.

Мы выходим из кухни, идем по коридору.

— Позвольте, я понесу, — предлагает Талвин, кивнув на чемодан в моей руке.

— Не стоит, — отвечаю. — Сама справлюсь.

Каменные стены дышат холодом, а где-то под рёбрами разгорается нечто упрямое — горячее, как первый огонь. Почти триумф.

Пока хранитель Рик пошел за одеялами, я делаю первый ход.

Талвин останавливается у двери.

— Так… — бормочет он, скользя пальцами по косяку. — Это не обычная руна. Есть дополнительный узел защиты. Скорее… личный контур. Видите?