Они стоят, будто мраморные статуи, невозмутимые и неподвижные.

— Мне нужно увидеть Аарона! Это важно! — в отчаянии кричу я, но мои слова гулко тонут в прохладном вечернем воздухе.

— Мадам, мы не имеем права звать королевских особ, уходите, — холодно отвечает другой стражников, явно не собираясь вступать в разговор.

Из глаз текут слезы бессилия. Я должна увидеть Аарона, обязана. Делаю последний рывок к ним, но копье снова преграждает мне дорогу. Охваченная отчаянием, я поворачиваюсь и медленно ухожу, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

Но вдруг проблеск надежды — я вспоминаю слова Аарона. Он рассказывал, как они с братом в детстве сбегали из дворца через сад. Садовники куда сговорчивее охраны. Надо попробовать! Это мой единственный шанс.

Я быстро разворачиваюсь и направляюсь в сторону парка, надеюсь, что смогу найти тот самый проход, о котором говорил Аарон. Сад раскинулся за дворцом, и чем ближе я подхожу, тем сильнее бьется сердце.

Огромные деревья возвышаются над стенами, словно стражи.

Я ускоряюсь, почти бегу через парк, а дыхание становится все более прерывистым. Ноги не слушаются, но я заставляю себя двигаться дальше, отыскивая среди густых кустов и высоких дубов те самые ворота. Ветра нет, только легкий шелест листвы. Или это шум в ушах?

Наконец в конце небольшой тропинки я вижу ворота. Когда-то они были глухими, но теперь заменены красивой кованной решеткой, украшенной металлическими листьями винограда. Солнце освещает ее, играя на сверкающих завитках. Но, конечно, ворота заперты. На них висит замок, крепкий и новый.

Как же теперь?

И вдруг за шепотом листвы я слышу приглушенные шаги и мягкий свист. Ищу глазами источник звука, и вот из-за угла появляется садовник — пожилой мужчина, сгорбленный, но все еще крепкий. Его короткие седые волосы слегка растрепаны, а за плечом висит мешок с инструментами. На нем простая, но чистая рабочая одежда, а лицо излучает спокойствие и доброжелательность.

Я цепляюсь за решетку, словно это последний спасательный круг, моя единственная надежда. Металл холодит ладони.

— Помогите! — Голос вырывается из груди, хриплый, отчаянный. — Умоляю, позовите Аарона. Он... он меня ждет, я знаю...

Мои слова звучат слишком путано, сбивчиво, как у человека на грани. Но старый садовник смотрит мне в глаза, и я вижу, что он верит мне. Верит, невзирая на мои объяснения, которые могли бы вызвать только смех у кого-то другого.

— Я видел его где-то в саду, — говорит он, тихо кивая. — Подождите здесь, я позову.

Он не задает лишних вопросов. Скидывает мешок и идет, не торопясь, в направлении увитой виноградом беседки.

Я не верю своему счастью. Слезы облегчения прорываются через сдерживаемые всхлипы. Сердце колотится так быстро, что я едва слышу себя. Неужели мне удалось? Я кладу руку на живот. Скоро мы будем в безопасности.

Садовник уже почти доходит до беседки, когда из нее появляется Аарон. А следом возникает она. Она выходит из тени и нежно обнимает его за плечи. Аарон оборачивается, смотрит на нее с такой теплотой и нежностью, что мне становится дурно.

Руки дракона обхватывают ее тонкую талию. Она обвивает его шею руками и утыкается в плечо. Аарон гладит ее по спине и бережно покачивает.

Сквозь слезы я вижу ее ухоженные каштановые локоны, плавно стекающие по плечам, стройную фигуру, подчеркнутую изысканным, струящимся платьем.

Она похожа на нимфу, а он на рыцаря, оберегающего ее.

Я разворачиваюсь и ухожу прочь. В конечном итоге Аарон ничего мне не обещал. Если вспомнить наши разговоры на крыше, он даже не говорил, что вернется. Это я ждала его каждый день. А он все не прилетал. Вот и ответ почему. Я просто одна из.