— Я так не думаю, Ваше Величество.

— Ну что ж, хранитель традиций, тогда сделай так, чтобы все прошло безупречно. А заодно придумай, как прикрыть Аарона, если он не успеет прилететь к вечеру. Я в тебе уверен.

Граф тяжело вздохнул и кивнул, отходя в тень.

Тем временем мне тоже предложили выбрать наряд. Я не очень-то представляла себя в роли принцессы из сказки или какого-то животного, так что попросила нарядить меня цветочницей. Пусть и под маской, но я останусь собой. Девушки поняли мою идею и предложили платье-основу с цветочными мотивами, в дополнение к которому шел легкий фартук.

— А вот и королевская портная! Госпожа Мелисса.

Я обернулась, и сердце замерло. Я узнала ее сразу, хоть и прошло столько лет…

5. Глава 5

В памяти сразу всплыл самый ужасный день моей жизни.

Отец снова пьяный. Толстый и краснолицый, он яростно рычит, кидая грязные глиняные плошки в раковину. Каждый удар посуды о керамику отдается эхом по кухне. Он зол — от него ушел очередной помощник, и теперь приходится самому убирать со столов. Я стою рядом, засучив рукава, мыльной тряпкой тру посуду без остановки. Горы грязных тарелок растут быстрее, чем я успеваю их перемывать, а пьяное ворчание отца кажется бесконечным.

— Я бы выпустил тебя в зал, — бурчит он, не оборачиваясь, — мордашка у тебя что надо, поди и монетку отсыпали бы, но эта пьянь к тебе сразу приставать начнет. Животные!

Я молчу, не отвечаю. Отец мало чем отличается от тех, кого он так презирает. С этими людьми он всегда на одной волне, оттого таверна и процветает.

— Здоровяк Джим не одобрит, что его невесту лапают перед свадьбой, да?

Я замираю. Вот оно — момент истины. Вдох-выдох, и сейчас я скажу, что не выйду за мясника, что не буду работать в этой проклятой таверне, что у меня есть любимый человек и как бы не повернулась жизнь, я буду его женой или ничьей.

— Нет. — Слово срывается с моих губ раньше, чем я успеваю что-то обдумать. И вот оно — начало конца.

— Что ты сказала? — отец резко оборачивается, его взгляд острый, злой.

Я знаю, говорить с отцом, когда он пьян, — худшая идея, но пути назад уже нет. Когда еще я смогу решиться?

— Нет! — повторяю громче, снимая полотенце с плеча. — Я не пойду за мясника!

Его лицо заливает гнев. В глазах вспыхивает та же ярость, которую я видела много раз. Он подступает ко мне.

— Пойдешь! — рявкает он. — Я все решил! Я уже взял за тебя аванс. На него мы уплатили налог и не лишились крыши над головой!

Голова кружится, к горлу подступает тошнота. Он продал меня... Меня. Внутри что-то ломается.

— Я отработаю, но замуж не пойду! — слышу свой голос будто издалека.

Колени подгибаются, мир вокруг становится размытым, и я падаю, гулко ударяясь о пол. Слышу его крики, но они словно затухают, превращаясь в бессмысленный шум...

Я просыпаюсь на чем-то мягком. В голове гул, но здесь тепло, и на мгновение кажется, что все это был просто дурной сон.

— Аарон... — шепчу я.

— Проснулась? — старческий скрипучий голос пробивается сквозь сон. — Ну, поспала, и ладно.

Я распахиваю глаза и вижу ее — старуху-знахарку, живущую неподалеку. Ведьма, как ее называют в нашем городе. Она берется за любую работу, и недорого. Одному она рассказывает, что лекарь, другому — что травница, третьему — гадалка. Если бы отец не был таким жадным и позвал настоящего лекаря, может быть, моя мать была бы жива.

На губах остается горький привкус, противный и вязкий. Я поджимаю губы, чувствуя омерзение. За дверью слышатся шаги отца и его брань, пробивающаяся сквозь стены.

— Потаскуха! — кричит он. — Вся в мать пошла… дрянь! Ублюдков мне еще не хватало…