К счастью, Таня вовремя разозлилась. На себя саму. Можно, конечно, лежать на кровати под теплым одеялом, часами изучать атласы Кронеланда и соседних королевств, убеждая себя, что это не лень, а учеба.

Сушеные фрукты так и просятся в рот, притворяясь малокалорийным рецептом, а после них почему-то хочется подкрепиться чем-нибудь более серьезным. И вылезать вообще не тянет – от холода не спасает журчащая в стенных трубах замка горячая вода. Под одеялом тепло и сонно, и очертания границ соседних государств расплываются, расплываются… но надо же и жить когда-то!

— Все! Хватит! — в один прекрасный момент взревела Татьяна, испугав Труэля, сладко посапывающего в кресле в своем зазеркальном мире. — Начинаем утреннюю… ах нет, уже дневную зарядку!

Пробежка до ворот и обратно, и так семь раз. Маг слабым протестовал в подпрыгивающем на груди Татьяны зеркальце:

— Нельзя-я-я-зя подверга-а-а-а-ать брен-н-н-ную-ю-ю плоть подобн-н-ным-м-м испыта-а-аниям…

— С моей плотью ничего плохого не сделается, — сквозь зубы процедила Таня. — Чем больше испытаний – тем лучше.

— Я не о в-в-в-а-а-ас-с-с… м-меня ука-а-ачивает…

Таня пожала плечами и переложила зеркальце в плотный кармашек.

Махи ногами, прогибы, наклоны, приседания – после комплекса, найденного Татьяной когда-то в интернете, жизнь показалась более реальной.

— Какой позор, — протянула Онция, застав сестру в момент подпрыгиваний. — И это дочь рода Лю Дэбрэ. Мы с мама́ пустим тебя весной на поля, будешь помогать крестьянам. А то они вечно стонут, что много трудятся.

Язвительный выпад Таню не задел, вспомнились картошка с морковкой на маминой даче, вечная прополка и окучивание. Тоже ничего такое кардио, маму с папой можно было назвать крепкими, сбитыми, но никак не толстяками.

Если бы не презрительно оттопыренная нижняя губа, Онция казалась бы очаровательной – в теплой шубке с капюшоном, отороченной заячьим мехом, сапожках и элегантных перчатках. В руках девушка держала корзинку с зеленью.

— В лес за подснежниками? — пошутила Таня.

— Покормить моих любимцев, — жеманно ответила не понявшая шутки Онция. — Я говорила тебе? Арамз поймал мне лисичку. Она такая пушистенькая – я просто сейчас умру!

— Зачем тебе лиса? — напряглась Таня.

Она уже знала, что при упоминании зверья сестра становится неадекватной, но не могла сообразить, что делать лисе в зверинце из кроликов, свинок, осликов и пони.

— Я ее приручу, и она будет мне служить, — Онция двинулась к углу дома, и Таня последовала за ней.

— Приносить домашние туфли?

— Ты мне просто завидуешь. Я стану водить ее на поводке. Гости придут в восторг!

— Чем ты собираешься ее покормить? У тебя в корзине одна трава.

— Ты же не думаешь, что лису кормлю я? — возмутилась Онция. — Фу! Арамз поймает для нее… кого-нибудь. Или просто возьмет мясо на кухне.

Дорожку к крошечному зверинцу тоже очистили заранее, дабы ни одна из девочек Лю Дэбрэ не застудила ноги.

Подозрения Тани подтвердились: сидящая в клетке лиса демонстрировала все признаки нездоровья. Татьяна сразу вспомнила передвижные зоопарки: запах больных тел, тусклые глаза, редкая шерсть.

— Я повяжу ей на шею бантик, — просюсюкала перед клеткой Онция. — Только пусть Арамз ее сначала вымоет. Фу! Фу! Она плохо себя ведет, эта лиса!

— В смысле? — нахмурилась Таня.

Пленница сидела, наклонив голову и наблюдая за девушками с выражением полной обреченности. Между десен просачивалась кровь. Возможно, зверь пытался грызть прутья клетки.

Сестра немедленно возмутилась, убрав от лица надушенный платочек:

— Но Тьяна! Я же не могу сказать, что она воняет! Это неприлично! В высоком обществе не принято так выражаться!