— Послушай, Эйгиль, я сплету два венка. Пусть Хорк ловит духа, вредного и назойливого. 

— Это нечестно.

— А честно старую тётку подкупать? Я ей сразу сказала… — рьяно начав, под конец немного поутихла.

— Что сказала? — Эйгиль нерешительно дотронулся до моей руки. Сбрасывать его ладонь я не стала. — Что сказала, Кара?

— Что пойду за тебя. Послушай, венок для Хорка я подвяжу как положено. Но в лесу нить поменяю и надену другой венок. Чтобы ты его нашёл… — я пыталась что-то придумать, задумчиво облизывая губы. Нужен какой-то знак, отметина. Мой взгляд упал на немного мятые листья люпина. — Чтобы ты его угадал я вставлю в венок листья люпина.

— Люпина? — Эйгиль недоверчиво переспросил. — Странный выбор…

— Мы с Эрной кое-что сделали, так что пусть люпин будет моим откупом. Запомнил? Тебе нужен будет венок с красной нитью и люпином. А Хорк пусть оставит себе на память другой венок, испорченный.

— Кара… — Эйгиль нежно прошёлся пальцем по моей ладони. — Послушай…

В горле встал мерзкий ком. С трудом его проглотив, я потупила взгляд, боясь посмотреть Эйгилю в глаза. Пусть он считает, что я стесняюсь, хотя сейчас мне просто-напросто стыдно.

Эту подмену с венком я делала не ради Эйгиля, не ради любви. Даже не ради себя, а ради Олава. Эйгиль, в отличие от Хорка, всегда хорошо ладил с детьми. Он бы смог… Он бы смог заменить Олаву отца.

Стоит мне сейчас поднять взгляд, как Эйгиль сразу всё поймёт.

Вот горячие пальцы коснулись моей щеки. 

— Кара, если ты…

— Если что? — густо краснея, осмелилась посмотреть Эйгилю в глаза. — Договаривай, не молчи. Ну? — продолжила я несколько зло и раздраженно. — Если я что?

— Ты же меня не любишь, Кара.

Тут мои щёки ответили таким жаром, что даже зубы немного свело, а верхняя губа онемела. Гневно смотря в светло-карие глаза Эйгиля, пыталась подобрать нужные слова. На самом деле я на него не злилась, я злилась только на саму себя. 

— А ты, Эйгиль, ты? Ты меня любишь? — склонилась к парню, пытаясь улыбнуться и не хмурить брови.

 — Люблю!

Эйгиль перестал ходить вокруг да около и просто обнял меня, целуя в губы. Я испуганно замерла, зажмурившись до красных кругов перед глазами. Нежные, ласковые касания. Эйгиль будто приглаживал меня, успокаивал. А губы его были мягкими, горячими и… почему-то сладкими. 

Перестав хмуриться, я даже стала ждать того, что же будет дальше.

А дальше Эйгиль выдохнул, крепче меня обнял, прижимая к себе. Зарылся носом в мои волосы и стал шептать:

— Кара, если ты этого не хочешь, то и не надо. Может… Может, Хорк лучше?

Вот тут я взвилась!

— Хорк? Этот гнусный… хорек? Ни за что! Я лучше сразу утоплюсь!

— Не утопишься, — Эйгиль хмыкнул и обдал жарким дыханием мой затылок. — Ты скорее его утопишь.

— Тогда не говори глупости!

— Просто ты меня не любишь, Кара. Я же знаю это. Если ты любишь кого-то другого…

— Никого я не люблю, Эйгиль, — высвободилась из объятий, чтобы вновь посмотреть парню в глаза. — Слышишь? Нет того мужчины, которого бы я любила всем сердцем. Никого! 

Эйгиль помрачнел и нахмурился. Я схватила его руку и прижала его к своей груди, чуть пониже шеи, чтобы он почувствовал биение моего сердца.

— Я бы очень хотела полюбить. Полюбить всем сердцем! Но, кажется, я разучилась это делать. Стала такой жуткой трусихой. 

— Из-за твоих родителей?

— Наверное… Или из-за Олава. Не знаю. Честно, не знаю, Эйгиль, — просто прижалась к парню и застыла. — Не знаю. Ты прости, что я так сказала. Что пыталась обмануть. 

В ответ парень просто прошёлся ладонью по моим волосам. Он гладил меня по голове и без устали повторял, едва шепча, какая я красивая и хорошая.