- Доброе утро, мисс Бэксли.

- Доброе утро.

Вскинув взгляд на часы, я поняла, что не опоздала. Это ревизор явился слишком рано. Видимо, не спалось человеку. С утра пораньше весь в делах. Главное, чтобы они не были связаны со мной. У меня, по его милости, еще вчерашняя работа была не окончена.

- Мистер Бильгорф будет на месте через полчаса, - предупредила я. - Вы слишком рано.

- А я к вам, - он приподнял бумаги, лежащие на коленях. – В досье написано, вы чрезвычайно пунктуальны. Решил проверить.

Округлив глаза, я скользнула взглядом по документам.

- Досье? Поднялись ни свет ни заря только из-за этого? Складывается впечатление, что меня снова принимают на работу.

- Так и есть, - усмехнулся Альгетти, и я подумала, что стоило все-таки придерживаться образа немного глуповатой, восторженной девушки. Уверена, ревизор таких терпеть не может. Однако эта легенда сломалась тогда, когда он совершенно по-варварски схватил меня за горло, и я, совсем не мило рявкнув, вышла из образа.

- Я не искала работу.

- Будем считать, она сама вас нашла. Итак, не будем терять время? – ревизор отложил бумаги и поднялся. - Покажете мне здание академии? Желательно с какими-нибудь короткими ходами и полезными советами, которые могут мне пригодиться.

В который раз хотелось сказать, что я работаю в Бледрейве всего полгода, и ему следовало привлечь в помощницы кого-то поопытней, но ответ я знала заранее, поэтому только вздохнула, оставила ректору записку на столе и последовала за вредным человеком в костюме. И как с таким графиком заниматься собственной миссией? По ночам?

Признаться, меня несколько настораживал его интерес к моей персоне. Отнюдь не романтический, а сугубо профессиональный. Может, он все же что-то чувствовал? Я до конца не знала, как работает остаточная магия в крови ревизоров магконтроля. Но вдруг он неспроста привязался именно ко мне? Не бывает таких совпадений.

- Уже можно рассказывать, - великодушно разрешил мне Альгетти, заметив, что я немного задумалась, хотя мы уже пару минут шли по длинному коридору с высокими, совершенно одинаковыми дверями.

- На этом этаже располагаются кабинеты ректора, проректоров, деканов и кабинет преподавателей, - монотонно начала я. – Аудиторий нет, они на втором, третьем и четвертом этажах. А на первом – залы для практических занятий, библиотека, столовая и большой зал для торжеств. Для сообщения между этажами есть три лестницы. Думаю, вы видели план академии и примерно представляете, где они находятся. Мы спускаемся по центральной.

Студенты ленивой, расхлябанной, громко зевающей рекой тянулись на занятия, а я, как экскурсовод просила ревизора посмотреть то направо, то налево. Некоторые из широкоплечих шалопаев останавливались, смотрели нам вслед и шутили, но ревизор будто совершенно не замечал, что происходило вокруг – внимательно слушал меня и своим обычным сухим тоном задавал вопросы, которые порой ставили в тупик.

- На какое количество празднующих рассчитан зал торжеств?

- Около пятисот.

- А это кто? – ревизор кивком головы указал на портреты, висящие вдоль всего коридора первого этажа.

- Все ректоры, начиная с момента основания академии.

Заложив руки за спину, Альгетти замедлился, с интересом разглядывая стройный ряд картин в одинаковых глянцевых белых рамках. Молча двигался, как будто у себя в голове делая какие-то отметки о каждом увиденном портрете. Остановился возле последнего, долго глядел на молодого мужчину с худым вытянутым лицом, а потом повернулся ко мне.

- Самый первый был при основателях?