- Подтверждений этому не было, - сдержано ответила я, чувствуя, как внутри зудит плохое предчувствие.

- Верно. Но, кажется, оно появилось. В мои руки попали странные записи, ужасно потрепанные и порядком запутанные. Что-то вроде личного дневника, в котором Диккер фактически признается, что был абиссом. Знаете, кто это?

Поймет, если совру, подумала я. Глаза его смотрели неотрывно, отслеживая каждую тень на моем лице, малейшее движение мышц и отражение каждой мысли, мелькнувшее в глазах.

- Знаю. Только с чего вы взяли, что этот дневник, как бы он ни был подписан, принадлежал Диккеру?

Еще несколько секунд мужчина молчал, разглядывая мое лицо, а потом все же ответил.

- Там стоит родовая печать. К тому же события описаны очень подробно, и ни одна строчка не противоречит официальным источникам. Я конечно не спешу принимать этот «документ» за истину, но определенные вопросы у меня появились.

У меня тоже.

- Вы как-то связываете его с недавними случаями? – мягко уточнила я.

- Еще не решил.

Ревизор перевел взгляд на статуи основателей, и я тоже, стараясь унять тревогу в груди, поглядела на одного из мужчин, обнимающего невысокую фигурку Авы. С другой стороны Джо Бледрейв деликатно придерживал ее за плечо и смотрел вдаль – на здание академии.

Я искала здесь реликвию абиссов, но никто не предупредил меня, что Рикард Диккер мог быть одним из нас. Не знаю, почему меня это беспокоило, но было чувство, что не зря.

4. Глава 4

Глава 4

- Выходи, гаденыш, - беззлобно проворчала я, открыв дверь и обнаружив под ногами вертящегося волчком пса. – Проветрим мозги. Надеюсь, подарков ты мне в комнате не оставил?

Радостно тявкнув, мелкий засранец поскакал вниз по лестнице, а я, захлопнув дверь и подхватив платье, поспешила за ним. Сегодня горячей ванне я сознательно предпочла прогулку, иначе точно не получится заснуть. Голова гудела от утреннего разговора и от обилия работы, которую пришлось перелопатить за день, волею ревизора сокращенный на целый час, и теплый весенний вечер и легкий ветерок должны были очистить ее от всякого хлама. Чтобы я надышалась свежим воздухом, рухнула в кровать и провалилась в сон без единой мысли, иначе еще пол ночи буду мучать себя дурацкими размышлениями. Была у меня такая «особенность».

Не знаю, ветер, воздух, или пес на меня повлияли, но спустя пол часа я почувствовала себя гораздо лучше. Чтобы не видеть причину своих волнений – площадь с тремя основателями – мы с Бесом прогулялись до ворот, он настороженно их облаял, многократно пометил территорию, и мы отправились обратно.

На пути встречались студенты, но в Бледрейве не принято было гулять шумными компаниями по вечерам, иначе потасовок было бы не избежать. Поэтому бродили по двое, или по трое, не больше, а кто-то и вовсе шагал один. Оттого на территории было тихо. Когда я училась, а потом и работала в Нордвике, шумные гулянки были там в порядке вещей. И это порядком утомляло. Даже в студенчестве меня никогда не тянуло в подобные компании, хотя подпитаться в пропитанных алкоголем, скандальных и похотливых сборищах было проще простого. Однако на первых курсах мне еще была присуща некоторая брезгливость к чужому грехопадению, а потом укрепилась привычка – питаться не там, где обитаю. Хотя в Нордвике я и без того совершила много ошибок.

Бес скакал впереди неугомонной юлой, бегая от куста к кусту и играя с мелкими птичками – витянками, и я подумала, что и сейчас порой поддаюсь порывам. Иначе как объяснить появление в моей жизни этого надоеды?

***

Как только я открыла дверь приемной ректора, то едва не вздрогнула. В кресле для посетителей сидел Альгетти и перебирал какие-то бумаги. При моем появлении он поднял взгляд и приветственно кивнул. Надеюсь, было не заметно, как у меня нервно дернулся глаз. Хотя, даже если так…