Из-за того, что Рэннальф застрял в северной глуши, у него появилось неожиданно много свободного времени. Его личная ведьма спряталась наверху, и оттуда не раздавалось ни звука. Если повезет, то тучи не вернутся какое-то время. И завтра Рэннальф уедет домой. Наконец-то! Давно он не проводил столько времени, ничего не делая. Кажется, он зачем-то прихватил с собой один из научных трудов Фрейда. Неясно, зачем, ведь задерживаться здесь не собирался, но что-то заставило Ральфа бросить книгу на заднее сиденье «Воксхолла». Странно, что он вспомнил про неё только сейчас.

Надев куртку, Ральф вышел на улицу и, засунув руки в карманы, побрел к машине. Начинали сгущаться сумерки, белый туман лоскутами стелился по траве. Рэннальф открыл дверцу и, встав коленом на заднее сиденье, начал шарить рукой по салону. Книга нашлась на полу. Вытянув её практически из-под самого водительского кресла, Ральф выпрямился и собирался уже уходить, когда взгляд различил что-то чёрное под ногами. Он чудом не наступил на это «что-то», когда убирал колено с сиденья. Что-то круглое, неподвижное и явно находящееся не на своем месте. Рэннальф пригнулся, а в следующий момент сел на корточки и протянул руку.

На мокрой траве возле дверцы машины сидел ёж. Уместно ли применить слово «сидел» к клубку правильной формы? Настоящий ёж, шаровидный, с иголками. Видимо, он прятался от дождя под днищем «Воксхолла», а когда уже собирался уйти в закат, большая угроза в виде человека заставила беднягу занять оборонительную позицию.

 — Привет, приятель, — тихо проговорил Ральф, аккуратно дотрагиваясь пальцем до одной колючки.

Он впервые видел настоящего ежа. В детстве ему попадались на глаза мыши, но ежи не входили в число городской фауны. Совершенно не к месту вспомнился случай, когда двенадцатилетний Ральф достал из мышеловки живую добычу, сделал маленький ошейник и поводок и привязал к столбу крыльца соседского дома. Идену тогда было восемь, а Мистраль ходила за ними маленьким пятилетним хвостом. Они втроём сидели в кустах в засаде и ждали, когда соседка миссис Мартин выйдет из дома. И она вышла. Её выход слышал, наверное, весь Фулэм. Бедная женщина визжала и подпрыгивала на месте, а мышь металась у неё под ногами, всё больше и больше запутывая «поводок».

На растерзание к отцу в тот вечер отправили Мистраль, как самую маленькую, миленькую и вообще девочку. Отец с серьезным видом сообщил, что выломает в саду какой-нибудь тонкий прут и побьет им виновницу происшествия. Мистраль, как оловянный солдатик, стояла на месте и не пыталась убежать. И тогда вперед выступил Иден, заявив, что всё это устроил он. Отец, конечно, знал, кто на самом деле главный в банде, но сделал вид, что поверил Идену. Он в самом деле вышел на улицу и стал искать самый тонкий и гибкий прутик, а вернувшись в дом, по-настоящему замахнулся на Идена. Рэннальф не смог на это смотреть и признался во всём. Но наказания не последовало. Точнее, он отделался тогда только домашним арестом, а прут был тут же переломан пополам и выброшен в мусорное ведро.

Эти неожиданные воспоминания заронили в голову Рэннальфа идею. Глупую, беспринципную идею. Он поднял голову и взглянул на окно второго этажа, в котором горел свет. Ральф не устраивал подобных выходок уже двадцать лет, но сейчас не мог себе отказать. Он снял джинсовую куртку, набросил её на ёжика и, прижав свёрток к груди, понёс в дом. В конце концов, его всё равно обвиняют в аморальном поведении, так что терять нечего.

Развернув куртку в гостиной на диване, Ральф с самым невозмутимым видом принялся читать Фрейда. Ему оставалось только ждать. Мэри уже давно не выходила из спальни, но рано или поздно должна была спуститься вниз. Ожидание длилось довольно долго. Примерно час спустя в тишине дома скрипнули половицы. Ральф насторожился. Девушка умело обходила самые слабые доски, но иногда допускала просчёты, выдавая своё присутствие. Рэннальф буквально кожей чувствовал, как она остановилась возле двери гостиной, постояла несколько мгновений, возможно, даже заглянула внутрь. Но вот она пошла дальше и тут же раздался щелчок задвижки в ванной. Путь был открыт.