-Замолчи, Аксинья, - вдруг раздался рядом твердый голос Марфы, - она не слышит тебя. Ты лучше воды мне принеси горячей и холодной два тазика, прикажи белья принести побольше, нитки с иголкой да браги чистой, и нож поострее.

- Нож-то зачем? Господи! Дурная твоя башка!

- Матушку твою спасать будем! Да вот травок тут я принесла, завари по щепотке, там они разложены уже как надо.

Аксинья покачала головой, но увеличивающаяся красная лужа и слабая надежда на Марфины навыки погнала её выполнять поручения.

Марфа тем временем приступила к осмотру. Как она и предполагала, всё было очень плохо. Матка была каменной, пути для малыша, вернее для малышей, так как Марфа четко нащупала две головки, были закрыты. Помочь тут могла только операция.

Чревосечение Марфа в исполнении Глафиры видела только однажды. Девушку трясло мелкой дрожью, когда она припоминала подробности той далекой ночи, когда их пригласили к самой княгине. Князь погонял их револьвером, грозил всякими муками, а княгиня никак не могла разродиться сама: матка вот так же не хотела выпускать младенца. И Глафира приняла в тот раз единственно верное решение – она выполнила чревосечение, чем спасла жизнь и матери, и ребенку, и им самим. Правда, в себя княгиня долго приходила, с полгода лежала, но потом оклемалась. И сынок ее тоже. Он вырос хорошим мальчиком. Марфа иногда встречала их в церкви.

Девушка судорожно пыталась вспомнить все действия Глафиры.

- Вот, мы всё принесли, что ты просила, - голос Аксиньи заставил Марфу очнуться от воспоминаний.

- А сам где? – спросила она служанку.

- В отъезде хозяин, обещался быть сегодня, да не поспел, видно!

- Хорошо. Ты скажи, чтобы одна из девок осталась детей принимать, а остальные пусть идут. Ты мне помогать сейчас будешь.

- Я? - Пролепетала Аксинья. - Детей?

- Ну, а кто в этом доме старший, после хозяйки? – спросила Марфа, обжигая нож над пламенем, - нитки вставь в иголки да в брагу положи, сейчас они мне понадобятся. А у хозяйки твоей двойня. Не слышала про такое?

Аксинья отрицательно мотнула головой и перекрестилась.

Все произошло очень быстро. Марфа сама не поняла, как полоснула острым ножом по торчащему животу, не обращая внимания на крики Аксиньи и второй служанки, как достала двух младенцев разного пола, как удалила поврежденный ею орган и зашила всё смоченными в браге нитками, не забыв посыпать швы своими травками.

Детки слабенько пищали и были какими-то совсем маленькими и синенькими.

«Нельзя дать им погибнуть, - подумалось Марфе, - Глафира меня сюда не за тем послала».

- Дай хозяйке соли понюхать, как придет в себя моими отварами напои, по ложечке каждого настоя дай. Омой ее. Да пусть поспит! – скомандовала Марфа, осматривая деток.

Девушка похлопала младенцев по спинкам да окунула сначала в горячую воду, потом в холодную, а потом снова в горячую. И они запищали пободрее, их кожа стала розоватой. Тогда Марфа обернула своих подопечных в чистое белье и дала специального отвара по капельке. Теперь за них она не боялась. Положив новорожденных на стол, девушка подошла к купчихе, та только открыла глаза и непонимающе смотрела на девушку.

- Двойня у тебя, матушка, - хлопотала над ней Аксинья, повторяя новое слово, услышанное от Марфы и отпаивая хозяйку травяными отварами, - мальчик и девочка! Но, главное, мальчик! Дождался хозяин наследничка.

- Мальчик, - слабым голосом произнесла купчиха и улыбнулась перед попыткой снова потерять сознание.

- Нет, - закричала Марфа, растирая женщине виски и похлопывая по щекам, - ты так просто от меня не уйдешь! Ты спать должна, а не беспамятство впадать!