За этот долгий год Марфа освоила много приемов: и повернуть ребенка, лежащего поперек матернего живота, могла, и двойню принимала, правда, у кошки, и даже, когда ребенок попой выходить надумал, не растерялась.

Глафира была ей очень довольна. Но во всех тех случаях Марфа знала, что Глафира рядом с ней стоит и, если вдруг что-то пойдет не так, то она тут же вмешается и поможет.

А теперь Глафира слегла, слегла внезапно, неожиданно для Марфы. В одно чудесное солнечное утро она просто не смогла подняться с кровати. А у них с купчихой Ватутиной уже была договоренность.

Купчиха озаботилась заранее, после первой задержки примчалась.

- Глафирушка, уж не брось меня, сыночек нам ой как нужен с Петрушей Ивановичем. А то сама знаешь, одни девки у меня. Ты же сыночка принимать у меня придешь? Чую сердцем, мальчик на этот раз должон быть.

У купчихи было семь детей, семь дочерей, и она не оставляла надежды разродиться мальчишкой.

- Конечно, конечно, матушка, - увещевала ее Глафира, осматривая живот, - раз чуешь, значит должон.

Напоминать о том, что предыдущие семь раз купчиха тоже наследников чуяла, Глафира, принимавшая всех её семерых девчонок, предусмотрительно не стала.

- Надежда умирает последней, - сказала она потом Марфе. – Не мы её давали, не нам и отбирать. Может и правду на этот раз мальчонка будет. Хотя, сомневаюсь я в этом.

- Почему, - спросила Марфа. Ей было интересно, как Глафира пол ребенка угадывала. Повитуха ошибалась редко.

- Да у таких, как она, одни девки и рождаются, - ответила Глафира. – Ты на её зад посмотри, на тело дебелое, на грудь.

- Грудь как грудь, - пробормотала Марфа. – Большая грудь. Молочная. Ребенка такой грудью, наверное, легче легкого вскормить.

Самой Марфе пока похвастаться было нечем. Да, и Глафира при всей своей миловидности аппетитными формами не обладала.

- Не всегда, не всегда, - проговорила Глафира. – Порой грудь у женщины полная, да жиром заплывшая, молочной ткани там мало. У купчихи такая, и зад рыхлый, потому и родятся у неё одни девчонки. Да и у мужа её по родне одни девки. Он сам-то единственный сынок у своей мамаши среди десяти девок! На роду им написано без наследника остаться. Так-то!

---

Перед тем, как Марфе уйти, Глафира перекрестила свою ученицу и тихо произнесла:

- У тебя всё получится, ты вспомни, какой у неё зад! С таким задом рожают легко. Девок своих она выплюнула и не мучилась совсем.

---

Марфа уже подходила к купеческому дому, когда к ней на встречу выбежала пожилая служанка Аксинья Ивановна.

-Ну, где вас с Глафирой носит, - запричитала она, - матушке нашей совсем плохо! А Глафира где?

Аксинья заметила, что повитухи рядом с Марфой нет.

-Глафире тоже плохо, - ответила Марфа, - я сегодня за неё.

-Ох, в недобрый час собралась рожать наша матушка, - возопила Аксинья, - поди, загубишь ты её.

- Типун тебе на язык, Аксинья Ивановна, - сплюнула с досады Марфа, - Глафира меня сама оправила одну, доверяет, значит!

- Да, что ты пигалица можешь, - не унималась Аксинья.

- Всё могу, - девушка вдруг почувствовала какую-то необъяснимую ярость, - а ну веди меня к своей хозяйке. Ей плохо, а ты тут на меня зло срываешь! Быстро веди!

- Ой, и правду, про матушку-то нашу я совсем забыла. Ну, пошли. Только, боюсь, прогонит она тебя. Только Глафире доверяет.

Когда Марфа вошла в комнату, купчиха была без сознания, живот у неё неестественно торчал, а вокруг растекалась красная лужа.

1.2

- Ой, матушка! Что же делается-то, - запричитала Аксинья, - матушка, очнись. Пигалица тут Глафирина пришла, роды у тебя принимать.