– Да, Леша, – ответила устало, – что такого срочного случилось в «избе», что ты меня дергаешь после восьмичасового перелета?

– Шеф, у нас проблемы, – с беспокойством в голосе затараторил Алексей Кропоткин. Ее правая рука и, надо сказать, очень спокойный человек, сейчас был непривычно взволнован. – Я бы, конечно, никогда, но тут что-то странное.

– Алексей, – вздохнула Зинка, – Мотя на тебя плохо влияет, ты разучился понятно формулировать мысль.

– В общем, шеф, тебе стоит подъехать в «избу», тут какая-то чертовщина происходит. – Алексей был сам не свой; привычно грамотная речь образованного и интеллигентного человека, потомка дворянского рода, почему-то сейчас явно подводила.

– Дай трубку Эндрю. – Зинка решила пойти другим путем, все еще надеясь отправиться из аэропорта домой, чтобы спокойно продолжить намеченные на день страдания.

– Шеф! – услышала она голос второго сотрудника. Эндрю был компьютерным гением, его никогда не подключали к организационным вопросам, но в экстренных случаях математический и логический мозг парня меньше всех впадал в панику и невроз, а оттого и думал более рационально, чем другие. – Алексей прав, тебе надо быть здесь. Приехали люди и требуют помощи.

– Ну раз приехали, – рассудила Зинка, – значит, им наши координаты дал кто-то из проверенных клиентов. Оформляйте договор, рассчитывайте смету и по обычной схеме ищите дилетантов. В чем проблема, не пойму, уже полтора года так работаем.

– Все как бы так, – тянул Эндрю, – но это убийство.

– Ну тогда еще проще, – выдохнула Зинка, понимая, что квартира с запрещенными в обычное время вредными вкусностями и гитарой под мышкой снова забрезжила на горизонте. – Отказывайте, и все. Мы убийствами не занимаемся.

– Я Моте трубку дам, – неуверенно буркнул Эндрю.

– А она-то что там делает? – удивилась Зинка, но вопрос, который она адресовала Эндрю, попал уже к Матильде.

– Шеф, привет! – Вот уж кто всегда был в хорошем настроении и оптимистически настроен. – Так меня Лешик вызвал. Я была на занятиях, он звонит, говорит, вопрос жизни и смерти, срочно приезжай в «избу». А я, ты же знаешь, своих не бросаю, да и Лешика учусь слушаться. Правда, у нас с этим еще туго, – начала жаловаться на личную жизнь Матильда, – но я уже на правильном пути. Вот он говорит, мы разные, ну а я думаю, это только плюс, потому как, если бы мы были одинаковые, к примеру, такие как он, то со скуки бы умерли. Ну я бы точно повесилась – развешивать полотенца в ванной по размеру и цвету.

– Мотя, – перебила треп подруги Зинка, – что в «избе» такого страшного произошло?

– Ну… Приехала мадам, знаешь, такая вся из себя стильная и жутко дорогая, и требует раскрыть убийство ее мужа.

– Все равно не понимаю. Мы уже сто раз отказывали людям с такими просьбами, что с этой не так? – Зинкино терпение подходило к концу.

– Так Лешик по телефону и отказал. А она упертая, все равно приехала. А ты что, плохо съездила? – вдруг спросила Мотя не в тему. – Расстались?

Зинка сразу сдулась, как воздушный шарик, и тихо призналась:

– Решили поставить отношения на паузу.

– Ну это все, – не сомневаясь, прокомментировала Матильда, – прорыдайся и забудь. Нет никаких пауз, так делают, когда приходит конец отношениям. Приезжай в «избу», я сбегаю в соседнюю пекарню, накуплю, как ты любишь, всякой вкуснятины, и, когда закончишь с этой мадам, мы с тобой будем пировать. В общем, по старой схеме.

– Ну хорошо, еду, – печально известила Зинка, отчетливо почувствовав острую необходимость в том, чтобы ее кто-то пожалел.