– Поняла, включаем режим повышенного страдания, – быстро сделала вывод Матильда, уже немного зная свою приятельницу и ее привычки.

– И вина возьми, – вздохнула та, – через час буду.

Все время, что она ехала из аэропорта в «избу», Зина думала, кто тот шутник, который так жестоко решил с ней поиграть. Где-то глубоко в душе уже затаилась мысль, даже не мысль – тайное желание. Нет, не желание, а невнятное и пугающее предположение, заставляющее сжиматься желудок и чаще биться сердце.

«А вдруг дед жив».

Магистр ордена тамплиеров Жак де Моле смотрел в окно. Как быстро и могущественно разросся их замок! После потери Иерусалимского храма именно Тампль стал сердцем и мозгом всего ордена. Когда-то Людовик VII выделил для молодого ордена бедных рыцарей Христа и храма Соломона участок на правом берегу реки. Тогда никто не предполагал, каким он станет, а потому сей подарок был по классическому «на тебе, Боже, что нам не гоже». Участок был болотистый и неказистый, теперь же благодаря трудолюбию, да и, чего скрывать, деньгам ордена тамплиеров это был город в городе. Пятидесятиметровая башня Тампля, из которой сейчас наблюдал за своими братьями магистр, и вовсе считалась самым высоким зданием в Париже. В центре замка красовалась церковь, выстроенная по образу Храма Гроба Господня в Иерусалиме, а вокруг него вовсю разрастался жилой район. Строились лавки, конторы, склады. Что-что, а торговать тамплиеры умели не хуже, чем воевать, и всякий, кто понимал это, старался быть как можно ближе к ордену. Ведь в сам орден вход был не для каждого.

Да, здесь приветствовались равенство и братство, но стать одним из тамплиеров мог только избранный. Одни это заслуживали в бою, другие умом, но были и такие, которые заслуживали это гордое звание своей жизнью. Таким был и Андре де Бланшфор, честный и справедливый, смелый и бесстрашный, а главное, он был готов защищать веру с оружием в руках, что доказывал не раз на деле. В ордене не очень приветствовались люди, имеющие семью, но Андре, несмотря на то, что у него были жена и трое сыновей, доказал свое право называться бедным рыцарем и получил свой коричневый плащ по праву. Белый же позволялся только рыцарям, давшим обет послушания, целибата и бедности.

Жак дружил с Андре простой человеческой дружбой, невзирая на свое звание и братство. Он видел в нем настоящего рыцаря с такими качествами души, каких сейчас не хватало уже многим членам ордена, и потому очень тяжело воспринял его уход. Это была еще и личная потеря, которая унесла частицу его души. Возможно, поэтому, когда Жаку стал необходим проверенный человек, он вспомнил о супруге дорогого друга – Эрменгарде де Бланшфор.

– Магистр де Моле, – в комнату вошел личный помощник и, не поднимая головы, сообщил: – Она пришла.

– Проводи ее сюда, – не поворачиваясь и не отрывая взгляда от кишащих как муравейник торговых рядов, распорядился магистр и уточнил: – Постарайся, чтобы ее никто не заметил.

Башня была тем местом, где это можно было сделать без труда. Еще при строительстве был проложен подземный ход из торговой лавки у стен Тампля. Владел ей человек, безмерно обязанный и преданный храмовникам, и с искренней усердностью и честностью отрабатывал этот долг.

В принципе, Жак де Моле верил всем своим братьям, но сейчас речь шла о высшей степени доверия, о высшей миссии ордена тамплиеров.

Легкая поступь приблизилась и затихла, Эрменгарда, зайдя в комнату, не решалась потревожить великого магистра.