– Но это действительно так, – уже шепотом сказала Мира, аккуратно оглянувшись, – на меня вчера на улице чуть кирпич не упал.

– Чуть не считается, и вообще, город у нас старенький, фонд трухлявый, это я тебе как чиновник могу со всей ответственностью признаться, правда по секрету, никому больше не говори, – продолжал шутить Денис.

– Да ты не понимаешь! Мне позвонили и назначили встречу на конкретном месте. Я пришла, стою, подходит ко мне старушка, просит купить батон в лавке через дорогу. Я побежала, а когда вернулась, бабушка лежала на земле без чувств. Кирпич приземлился ей на макушку. – Мира вспомнила тот ужас, и от пережитого страха свело горло.

– Повторять про фонд не буду, – уже серьезней сказал Дэн, – но неужели ты думаешь, что киллер, скучающий с кирпичом на крыше, перепутал тебя, молодую и красивую, с бабулей? – скептически закончил он свою версию.

– За молодую спасибо, за красивую тоже, но ответ – да, мог.

Мира достала из сумки голубой берет и положила на стол.

– Красивая вещь. – Денис как интеллигентный человек на всякий случай похвалил ее. – Продаешь? – зачем-то поинтересовался, видимо, не зная, что говорить.

– Нет, – серьезно ответила Мира, – это улика. У бабушки был такой же берет, один в один.

– Да, – вздохнул Дэн огорченно.

– Вот именно, – воодушевилась Мира, на минуту решив, что убедила оппонента.

– Да, Березовая Мира Михайловна, дела действительно плохи, – опять вздохнул он.

– А я тебе что говорю, – поддакнула Мира и совсем сникла.

– Если ты, – продолжил Дэн, – в свои тридцать лет носишь берет как у бабули, то пора уже бить набат, – закончил грустно и тут же рассмеялся.

Не ожидая такой реакции, Мира надулась. Да что там, уже решила, что скажет Дэну все, что о нем думает, и уйдет, прикидывая мысленно самые обидные для него детские воспоминания. Но от скорой смерти друга спасла девушка-официантка. Она принесла огромный серебряный поднос, полный яств. На нем были лепешки разных размеров, соусы и приправы. Расставляла она все очень красиво, и Мира, словно под гипнозом, залюбовалась. Но магию сервировки прервало неловкое движение чудесницы – зацепив шифоновым шарфом, который был частью костюма, вазочку с соусом, она опрокинула его на любимую голубую юбку Миры.

– Ой, извините, – защебетала официантка, – простите, я все исправлю, – на ее глазах появились слезы, – я первый день работаю, все, меня теперь уволят.

– Где у вас туалет? – спросила Мира, стараясь не расплакаться вместе с официанткой.

– Давайте провожу вас, – быстро спохватилась та. – В нашем зале он занят, там засел какой-то посетитель и уже полчаса не выходит. Мы даже думали вызывать охрану, пусть разбирается. Сходите в соседний зал, китайский. Он арендован под небольшое торжество, но гости выкупили его полностью. Думаю, там вы легко попадете в туалет без всякой очереди.

Вздыхая, Мира вышла в круглый холл ярко-оранжевого цвета, обозначающий серединку цветка. От расстройства из головы совершенно вылетело, направо или налево сказала идти официантка. Вдруг из-за двери, за которой, видимо, была кухня, вышла кошка. Даже не вышла, а будто одарила своим появлением как королева. Пушистая, трехцветная, эта высокомерная красавица так же торжественно подошла к девушке и потерлась о ее ногу.

– Что, почуяла еду на юбке? – упрекнула животное в корысти Мира. – Прости, облизать не дам.

Она не любила кошек, считая их слишком своенравными домашними животными, куда лучше собаки, преданные, веселые, всегда рядом с хозяином, а не только когда питомцу хочется есть.