Как правило, текст решения суда представляет собой результат понимания судом различных интересов. При этом решение суда может дополнять правовые знания, быть руководством судебной практикой, а судебные комментарии предлагать рекомендации и ссылки для использования в других процессах. Поскольку правовые решения формулируются с помощью профессионального языка, знаковое пространство правового решения представляет собой особый дискурс права. Особенности данной сферы заключаются в том, что она формируется логико-дедуктивными методами аргументации. Главное свойство такой формы аргументации Ж. Лиотар называл паралогией, которая сцепляя разные виды знаний, становится неконтролируемой репрезентацией[479]. Вынесение судебного решения является специальной языковой формой, которая обладает диспозитивностью: схватывает действие и тактику, текст и формы аргументации. Суждение и решение демонстрируют взаимосвязь разных языковых форм: обвинение рассказывает о преступлении; защита представляет стратегию защиты; решение утверждает санкции. Знаки в суде имеют двойственный характер, обеспеченный удвоением сигнификата и сигнификанта[480]. Поэтому для понимания права всегда требуется структурирование и конкретизация языка.

Как подчеркивает российский ученый И.Л. Честнов: «Смысл диалога не в ликвидации одной из сторон (противоположностей), но в их прояснении через противопоставление, то есть в выявлении их несхожести, нетождественности друг другу. Только это дает возможность идентифицировать себя (через различение с чужим) и актуализировать потенциально существующую инновацию при соотнесении, взаимопереходе одной стороны диалогического отношения в другую»[481]. По мнению ученого, диалоговая форма или (диалогика) наиболее полно отражает антропологическую сторону права: «Правая реальность воспроизводится, включая инновации, людьми – их действиями и ментальными психическими процессами. Без анализа того, как воспринимают право люди и действуют в соответствии или вопреки правовым предписаниям невозможна адекватная наука о праве»[482]. Право, как система профессионального языка, несет в себе подчас несовместимые тенденции. Благодаря бинарности правовых конструкций («разрешено» или «запрещено») допускается радикальность противопоставлений, где язык выполняет не функцию коммуникации сторон или гармонизации интересов, а функцию предикации (определения свойств) правовых отношений. Как показывает ряд исследований, именно предикация поддерживает возможность принуждения в праве[483]. По мнению И.Л. Честнова, особый аспект использования языка привел к современному состоянию права[484]. Благодаря метаморфозам языка, практически все понятия классической юриспруденции – норма права, система права, субъект права и т. д. получили возможность надличностного (безличностного) бытия, который стал доминировать над личностью и социальным.

В рамках диалоговой формы понимания, аргументы требуют непосредственного участия их создателей, обсуждаются виды и способы их представления в рамках открытой коммуникации. Если этого нет, то возникает непонимание из-за неясности употребления языка, а еще чаще – «непрозрачности» процедур его употребления, что часто наблюдается в научных дискуссиях. Поэтому диалог становится сегодня фундаментальной характеристикой обновленного правопонимания. «Диалог выступает главной характеристикой современного субъекта, поскольку диалог призван снимать противоречия социального мира», – подчеркивает И. Л. Честнов